Дневник Великой Отечественной Войны Боровиковой Александры Никифоровны. Андрей Анатольевич Орлов

насмешила всех, и незаметно, пока они смеялись, ушла домой.

      (Это рассказ про старушку в академии, когда я ещё училась на 1 курсе, как она зашла в мужскую уборную рано утром).

      Обошла несколько раз цех, и легла спать.

      Во сне ничего не снилось, но спала спокойно, и выспалась хорошо.

      Утром что-то было скучновато, было желание сделать покушение на Апостола, потрепать его как следует за волосы, и крепко-крепко поцеловать, но здесь его нет.

2/VIII/1941

      2/VIII. Утром мне Полина Сиротина сообщила, что Чепик очень ругалась из-за комнаты.

      Днём было две «В.Т.» – в 9:30, и 10:30, но прошли обе спокойно.

      В 12:30 зашла в плановый отдел, потом пошла с М. Марковной к себе, встретила Тану, последней рассказала анекдот…

      У одного офицера был деньшик (*Денщиками называли

      солдат русской Армии, которые занимали должность

      постоянной прислуги при офицерах) и исполнял

      (*Дальнейший текст стёрт лезвием).

      (*Несмотря на это, ресурсы Интернета позволили

      установить, что здесь содержался отрывок

      из сатирического романа Ярослава Гашека (1883–1923)

      «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой

      войны», и т. к. лезвием затёрта почти целая страница

      формата А4, можно предположить, что присутствует

      несколько разных фрагментов из указанной книги. Один

      из них – это тот, часть которого написана в дневнике:

      Вставка № 4. Текст из романа Ярослава Гашека

      «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой

      войны» – отрывок про Деньщика.

      *Вероятно, текст был удалён из-за военной цензуры того

      времени).

      В 7:30 сходила в столовую, наелась помидор солёных, скушала тарелку чечевицы, стакан чаю, да днём выпила с Борисом по большой кружке хлебного квасу.

      Распёрло так, что не сходится пояс юбки, пришлось прибавить на петличку.

      Вдруг, вызывает директор, и говорит:

      – “Ну, сейчас возьму за бока Боровикову!”

      А я и говорю, что:

      – “К.М., только не сейчас, т. к. только что скушала тарелку чечевицы”.

      Он захохотал, подобравши живот, и спрашивает:

      – “А пиво пила?”

      Я говорю:

      – “Выпила кружку хлебного квасу”.

      – “Ну, тогда” – говорит: “тогда сейчас брать тебя за бока и подавно нельзя!”

      А я ему тогда добавляю, что:

      – “Плюс ко всему, я ещё боюсь щекотки, всё вместе взятое: щекотка, квас, чечевица – очень опасно”.

      Ну, он у меня и нахохотался!

      Вечером с Титовым вытянули по кружке пива.

      Потом составили список на 25 человек, отправляемых на оборонные работы.

      Спокойной ночи, А. Н., ложись спать, и пусть тебе приснится Апостол.

3/VIII/1941

      3/VIII. Доброе утро, А.Н.!

      Ночью звонил Боря Модестов, и говорит,