Невеста призрака. Михаил Бард

волнуйтесь, – ответил Блез, выползая из своего укрытия между сидениями. – Лучше снимков всё равно не будет больше ни у кого.

      Хмыкнув, он поклонился сначала Призраку, потом Невесте. На нём не было ни цилиндра, ни маски, так что сейчас Изабель могла лучше его рассмотреть.

      И первое, что бросилось ей в глаза – пламя в чёрных глазах, блеск живого ума, одержимости, любопытства. После она обратила внимание и на серые круги под нижними веками, и на резкие черты лица, и на приятную внешность, обычно свойственную подлецам и лжецам. Будь он артистом, Изабель поставила бы его на роль вора, азартного игрока или даже демона.

      – Сердце моё, – проговорил Призрак, – позволь представить тебе единственного в мире человека, не стоящего внимания.

      Блез закатил глаза. Импульсивный. Это плохо. Нельзя выводить из себя таких людей, особенно если у них нет тормозов, а ты скрываешь свою личность.

      – Да-да, – отмахнулся Блез, – я тоже горячо тебя обожаю, – он перевёл взгляд на Изабель. – С ним всё понятно, а почему мадемуазель скрывает себя под маской? Публика хочет знать, чей ангельский голосок она слышала в прологе.

      Изабель настороженно вглядывалась в него.

      – Публика меня не интересует, – выдохнула она, вспомнив о том, какую роль должна была отыграть. – А моё имя известно лишь моей любви.

      Она перевела взгляд на Призрака и тот незаметно, но одобрительно улыбнулся. Блез что-то торопливо строчил в блокнот и резким движением перелистнул страницу.

      – Когда свадьба? – не церемонясь, спросил журналист.

      Изабель похолодела, услышав раздражённый вздох Призрака.

      Нужно быть решительной, но осторожной, чтобы их встреча не завершилась ни разоблачением, ни кровопролитием.

      – …во время одной из постановок, – нашлась с ответом она.

      – О, – Блез зачеркнул пару строк, что-то обвёл дважды. – Так-так. Невеста, что у него под маской?

      – Мсье Бувье, – голос Призрака Оперы был спокойным и равнодушным, но журналиста всё равно пробила нервная дрожь.

      – Мадемуазель хотя бы знает, что он скрывает?

      Изабель нахмурилась, закусив губу. Что бы ответила та, в кого безумно влюбился бы Призрак Оперы?

      – Ты прав, – произнесла она, мягко сжав ладонь своего спутника. – Этот человек действительно не стоит внимания.

      Казалось, от её прикосновения мужчина расслабился, успокоился.

      – Мсье Бувье, – хмыкнул Призрак Оперы. – Вам лучше удалиться.

      Блез с невозмутимым видом огляделся.

      – Я только пришёл.

      Больше Призрак не предупреждал. Он медленно, почти лениво достал из кобуры на поясе револьвер и направил его дуло в сторону журналиста.

      Блез тут же поднял вверх раскрытые ладони, держа в одной блокнот, а во второй – ручку. Изабель дважды моргнула, глядя то на оружие, то на Блеза, то на своего спутника.

      – Ты хорошо дрессируешься, Бувье, быстро становишься послушным, – протянул Призрак Оперы, – и цена этому – всего лишь одна пуля.

      Изабель застыла. Но чему она удивлялась? Призрак