Невеста призрака. Михаил Бард

вглядываясь в её лицо.

      – Спокойствия я тебе не обещаю, ангел мой, – он сделал шаг вперёд, и его глаза вспыхнули в тусклом свете ламп. – Потому что друг друга мы с ума сводим.

      Взяв девушку за руку, он поднёс ледяную ладонь к лицу и поцеловал дрожащие пальцы.

      – Эрик… – выдохнула она.

      Закрыв глаза, он покачал головой, невесело улыбаясь.

      – Эрик мёртв. Есть только Призрак Оперы.

      Раздался звонок. Какой по счёту? Изабель не следила за временем, да и её наручные часы остались на столе в кабинете.

      Призрак потянул её за собой, толкнув дверь. Сделав пару шагов внутрь комнаты, Изабель увидела, что шли они вдоль кулис.

      Она закусила губу.

      – Эрик… я должна была сказать раньше! Я не смогу петь!

      – Ш-ш-ш, – ответил Призрак. – Микрофоны включены.

      – Я. Не. Смогу.

      Она выдернула ладонь из его захвата, сделала шаг назад. Призрак Оперы, вскинув брови, обернулся к ней. Девушку трясло об одной мысли о полном зрительном зале.

      Когда она выступала в последний раз, её никто не тянул на сцену. Она сама рвалась туда.

      Когда она выступала в последний раз, её исполнение обернулось трагедией.

      – Нет, – просипела она, когда мужчина сделал шаг ей навстречу. – Только не туда.

      – Изабель…

      – Нет, – она стиснула зубы. – Проси, что хочешь! Я буду петь тебе одному! Но только не на сцену!

      Призрак Оперы провёл ладонью по её щеке и, приблизившись, поцеловал девушку. Мягко, нежно, ласково. Совершенно неожиданно. И этот поцелуй так сильно отличался от той звериной страсти, которую Изабель ощутила в прошлый раз, что у неё подкосились ноги.

      Выдохнув, она ответила на поцелуй, даже не подумав о том, что ей следовало бы отстраниться.

      – Ты права, – прошептал Призрак Оперы, соприкасаясь с ней губами. – Нам нужно поговорить.

      – У… угу.

      – Изабель, – он медленно выдохнул, не отходя от неё, не отстраняясь, сжимая хрупкие плечи, – прошлое всегда оставляет шрамы.

      Она кивнула.

      – В том числе и на мне, – продолжил он.

      Изабель сжала губы в линию, закрыв глаза, вспомнив ту ужасную открытую рану у него на лице.

      – И у меня… нет желания снова выходить на сцену, – он провёл пальцами по её лицу. – Мне так же страшно, как и тебе, но по другой причине. Знаешь, почему я это делаю, моя дорогая Изабель?

      Она мотнула головой.

      – Чтобы от твоего голоса восстать из пепла, – Призрак Оперы посмотрел ей в глаза, и в его взгляде Изабель увидела мольбу и скорбь. – Попробовать восстать. Прошу. Только в твоей власти спасти меня. Только тебе решать, жить мне или умереть. Ещё раз.

      В его голосе было столько пламени, столько страсти, что Изабель задрожала. Кровь прилила к лицу, из-за чего в маске ей стало совсем некомфортно.

      Она помнила эти жуткие ожоги, она узнавала его биографию, она знала, что этого бога грубо и жестоко свергли с небес.

      И эта мольба, эта просьба…

      У Изабель кружилась голова.

      Восстать из пепла только благодаря её голосу? Изабель была способна на большее,