Хозяйка Серых земель. Люди и нелюди. Карина Демина

подался, уставился на панну Зузинскую круглыми жадными глазами.

      – Ничего хорошего! Он вдруг осознает, что супружница не столь и красива, как представлялось, что капризна аль голосом обладает неприятственным…

      – Какой ужас. – Евдокия сдавила яйцо в кулаке.

      – Напрасно смеетесь, – произнесла Агафья Прокофьевна с укоризною. – Из-за неприятного голоса множество браков ущерб претерпели. Или вот она поймет, что вчерашний королевич вовсе не королевич, а младший писарчук, у которого всех перспектив – дослужиться до старшего писарчука…

      – Печально…

      Почудилось, что в мутно-зеленых, болотного колеру глазах Сигизмундуса мелькнуло нечто насмешливое.

      – А то… и вот живут друг с другом, мучаются, гадают, кто из них кому жизню загубил. И оба несчастные, и дети их несчастные… бывает, что и не выдерживают. Он с полюбовницей милуется, она – с уланом из дому сбегает… нет, брак – дело серьезное. Я так скажу.

      Она растопырила пальчики, демонстрируя многоцветье перстней.

      – Мне моего дорогого Фому Чеславовича матушка отыскала, за что я ей по сей день благодарная. Хорошим человеком был, степенным, состоятельным… меня вот баловал…

      Агафья Прокофьевна вздохнула с печалью:

      – Правда, деток нам боги не дали, но на то их воля…

      И вновь перекрестилась.

      Как-то…

      Сигизмундус пнул Евдокию под столом, и так изрядно, отчего она подскочила.

      – Что с вами, милочка? – заботливо поинтересовалась Агафья Прокофьевна, возвращаясь к рукоделию.

      – Замуж… хочется, – процедила Евдокия сквозь зубы. – Страсть до чего хочется замуж…

      – Только кто ее возьмет без приданого…

      – Дорогой кузен, но ведь папенька мне оставил денег!

      – Закончились…

      – Как закончились?! Все?

      Сигизмундус воззрился на кузину с немым упреком и мягко так произнес:

      – Все закончились. Книги ныне дороги…

      – Ты… – Евдокию вновь пнули, что придало голосу нужное возмущение. – Ты… ты все мои деньги на книги извел?! Да как ты мог?!

      – И еще на экспедицию. – Сигизмундус к гневу кузины отнесся со снисходительным пониманием, каковое свойственно людям разумным, стоящим много выше прочих. – На снаряжение… на…

      – Ах, не переживайте, милочка. – Агафья Прокофьевна несказанно оживилась, будто бы известие об отсутствии у Евдокии приданого было новостью замечательной. – Главное приданое женщины – ее собственные таланты. Вот вы умеете варенье варить? Сливовое?

      Евдокия вынуждена была признать, что не умеет. Ни сливовое, ни иное какое. И в подушках ничего не смыслит, не отличит наощупь пуховую от перьевой. В вышивании и прочих рукоделиях женского плану и вовсе слаба… каждое подобное признание Агафья Прокофьевна встречала тяжким вздохом и укоризненно головой качала.

      – Вашим образованием совершенно не занимались… но это не беда…