Аконит. Ирена Мадир

чужие статьи?

      – Его зовут Мортимер Чейз, – улыбнулась Кора, зная, что имени еще не было ни в одной газете. – Кстати, интересно, Аконит и на этот раз использовал яд? Как считаете?

      – Он всегда его использовал, – мистер Гловер, закрывая дверь, остановился и теперь глядел на девушку своими блеклыми, как у дохлой рыбы, глазами.

      – Вообще-то, только в первых трех случаях. Ах да, и опасайтесь хромых!

      – Это еще почему?

      – Аконит ведь хромает.

      – И откуда такая информация?

      – Меня зовут Корнелия Нортвуд, мой отец – виконт Нортвуд.

      Она многозначительно вздернула брови, полностью скрываемые челкой. Да, снова имя отца. Но делать нечего, иначе на связи с полицией не намекнуть. Ее участие в деле сулит больше информации и, следовательно, самые свежие новости. А там, где информация, там и деньги.

      Мистер Гловер задумчиво оглядел ее и буркнул:

      – Мне нужна заметка про перчатки. И если хоть одно слово из твоей речи подтвердится, обещаю, что гляну на твою статью. Все?

      Кора кивнула хлопнувшей двери. Разговор прошел куда проще, чем ожидалось, хоть ничего определенного она и не добилась. Оставалось надеяться, что Джон сможет договориться со своим редактором. Конечно, можно было рискнуть и отправить статью в какое-нибудь крупное издание, но такие газеты наверняка тесно сотрудничают с полицией. Они по косточкам разбирают каждый случай, но ни слова не написали про то, что после третьего убийства Аконит перестал использовать яд. Что, кстати, еще предстоит проверить…

      Домой Кора возвращалась в приподнятом настроении. Потому она, заприметив худощавую фигуру, обернутую в несколько шалей, радостно воскликнула:

      – Добрый день, миссис Шарп!

      – Здравствуй, – рассеянно кивнула соседка, дрожащими руками вытаскивая газеты из ящика.

      Чудаковатую женщину видели на улице только в том случае, если она выходила за почтой. Продукты ей покупала приходящая горничная, готовила она же. Миссис Шарп, вдова со странностями, но в целом женщина тихая, недолюбливала людей, но охотно поддерживала соседские отношения. Затворница, развешивающая на своем заборе многочисленные обереги. Ничего примечательного, разве что дом, в котором она жила…

      Здание давно отремонтировали, перекрасили, пенек клена зарос, и ничего не напоминало о семье, когда-то владевшей этой землей. Но Коре все еще было неприятно видеть знакомый вход, вспоминать комнату за ним. Когда-то дом наполняли смех, запах специй и свежезаваренного чая, а теперь тут зияла пустота, и бледная вдова, ничего не знающая об этом месте, не могла ее заполнить.

      Кора зажмурилась и отвернулась. Она приподняла юбки, поднимаясь через ступеньку на крыльцо, и юркнула в уже приоткрытую для нее дверь, придерживая под мышкой купленную по пути газету.

      – Где была? – мама остановилась на лестнице и оглянулась.

      Ее собранные рыжие волосы шелковисто блестели в редких лучах света. Как она умудрялась усмирять их? Кора унаследовала их цвет и блеск, но стоило ей прогуляться по улице, как податливые локоны растрепывались на