Счастливая сколопендра. Сергей Конышев

тусовки. – Милости просим. Водку будете?

      Пауза.

      – А может, хотите горячего чая? Им можно водку запить.

      Мы переглянулись. Лица у всех слегка покривились: но не от водки, а от возможности запить её чаем. Этого никому не хотелось и казалось дикостью.

      – Может, с портвейна начнём? – предложил я и выставил на каменный стол три оставшиеся «Массандры».

      – Дело хорошее! – убедительно ответил мужик. – Не откажусь, коль предлагаете. Давайте угощайте!

      Ванчоус немедленно откупорил одну из бутылок и, с удовольствием глотнув, представился:

      – Иван!

      Портвейн пошёл по кругу: Иуда, Маша, Галя и, наконец, я. Дальше – чужие: голый преподаватель института Дежкин, субтильная личность Вадик из Подмосковья, города Солнечногорска, и предводитель компании со странной кличкой Шампуньзе.

      – А что это значит? – спросил я.

      – Ничего. Всего лишь философская игра между словами «шампунь» и «шимпанзе», не более того, – ответил он и передал бутылку следующему.

      – Я пас! – отказался дюжий сибиряк Вова. – У меня зелёный чай.

      Итого у трона собралось девять человек: четверо их и пятеро нас. Десятым участником была природа, потому что шумело Чёрное море, ярко горел костёр, а на небе сверкали неподвижные звёзды. Идиллия. Покой. Дикая святость. Мы старались ей соответствовать: медленно попивали портвейн из горла и лениво общались.

      – Вы где остановились? – спросил я у Шампуньзе. – В доме отдыха или снимаете в частном секторе?

      – В частном секторе? – переспросил он и добродушно рассмеялся. – Мы остановились в общем секторе!

      Оказалось, что ребята живут тут неподалёку, в палаточном лагере. За водой – полчаса ходу, еда – на костре, моются в море.

      – Тотальный кайф! – подытожил сибиряк Вова. Он работал электриком на заводе и впервые попал на дикий отдых. Впечатления его переполняли.

      Преподаватель Дежкин был сдержаннее, но не менее категоричен:

      – Я сюда каждый год приезжаю. Летний отпуск без Джанхота – для меня всё равно что деньги на ветер!

      Подмосквич Вадик пробубнил нечто туманное, из чего я понял, что ему скоро тридцать лет и он очень любит путешествовать. Но весомее остальных высказался, конечно, Шампуньзе.

      – Я вовсе не отдыхаю здесь! – заявил он. – Я живу в палатке из принципа. Мне так легче размышлять.

      – И о чём же ты сейчас размышляешь? – ухмыльнулся Ванчоус.

      – Об агрессивной политике США по отношению к Кубе, – ответил Шампуньзе с очень серьёзным лицом.

      – А почему тебя это волнует? – удивился я.

      – Потому что я в Гаване родился! – Шампуньзе вытянулся в струнку и с гордостью добавил: – Мой отец был советским дипломатом и личным другом великого Фиделя Кастро!

      – Серьёзно? – Иуда просиял. Его спина сгорбилась, голова же, напротив, выдалась вперёд. Получился знак вопроса.

      – Абсолютно!

      – Топ-топ! Мой отец служил на Кубе во время Карибского кризиса. Он поэтому и назвал меня Фиделем. Меня Фиделем