Тайна леди. Джо Беверли

если эти люди что-то подумают, они ничего не сделают.

      – Лучше не рисковать. Мы будем братом и сестрой.

      – Но мы совсем не похожи.

      – Тогда сводные брат и сестра. Ваша мать была итальянкой, ваш отец – англичанином, как и мой. Видите мою преданность правде?

      – До известной степени, – сухо заметила Петра. – Почему тогда мы так отчаянно спешим?

      Да, почему? Робин задумался.

      – Я мог бы быть более изобретательным, но давайте скажем, что мы спешим к смертному одру вашей дорогой матушки. Мы крепкая католическая семья. Вы обнаружили склонность к святой жизни и ушли в монастырь в родном городе вашей матери, Милане.

      Петра нахмурилась, однако сказала:

      – Разумно.

      – Да это просто блестяще.

      – Не должно гордиться тем, что вы блестящий лжец.

      – Тогда считайте это театральной выдумкой. Я напишу пьесу о наших приключениях и назову ее… «Повеса и монахиня».

      В этот момент к карете подошел Пауик.

      – Мы оба Бончерчи? – быстро спросила она.

      – У нас общий отец, так что да. Имя вашей матушки?

      – Амалия.

      – А ваше имя? Поспешите. Иммакулата звучит неубедительно для английской леди.

      – Даже с итальянской матерью?

      – Отец-англичанин возражал бы.

      Поколебавшись, она сказала:

      – Мария.

      Робин спросил:

      – Правда?

      – Мы все еще играем в ту глупую игру?

      – Да.

      – Мое имя все равно Мария. – Однако ее вздернутый подбородок говорил, что в лучшем случае это полуправда.

      Робин повернулся, чтобы опустить окно и выслушать отчет Пауика.

      – Они дадут нам приют, сэр, но сейчас в доме только женщины, поэтому они не впустят нас в дом.

      – Женщины? Надо было мне пойти поговорить с ними.

      – Более чем вероятно, сэр, – ответил Пауик. – Единственно, чего я смог добиться, это сарай на заднем дворе.

      – Нищим не приходится привередничать. Карета может проехать, или придется идти пешком?

      – Тут есть проселочная дорога, но она ухабистая.

      – Лучше все же опробовать ее. А что ты им сказал?

      – Только то, что мы англичане, сэр. Ничего другого я не мог сказать, по-французски изъясняюсь плохо.

      – Проклятье, мне и правда надо было пойти самому. Слушай, сестра Иммакулата моя сводная сестра Мария. Моя мать умерла, а мой отец снова женился на итальянке. – Он скорее увидел, чем услышал вздох Пауика. – У нас нет выбора. У них возникнут вопросы о монахине, путешествующей с четырьмя мужчинами. Скажи Фонтейну.

      – Очень хорошо, но будем надеяться, что они не захотят сплетничать, иначе такое напридумывают.

      – Бесстыдный мошенник, – сказал Робин, опуская окно.

      – Но он прав.

      – Он почти всегда прав. Прошу прощения за наше жилище, сестра.

      – Полагаю, я более привычна к спартанским условиям, чем вы, сэр.

      – Тогда с нетерпением жду вашей помощи ночью.

      Когда она вздохнула и отвернулась, он почувствовал слабый укол совести. Предстоящая