Тёмный день. Элла Чак

и навсегда), в дверь постучал виновник происходящего.

      – Лона, Тёма… – позвал он, —… вы шумите, – просочился он в дверь. – Разбудите дежурную, и всех прогонят.

      – У тебя уволят? – спросила Тёма.

      – Вероятно.

      И тут Тёма заверещала во все горло:

      – ААААААААААА!!!!!

      Лона ринулась на нее, закрывая сестре рот рукой, а за дверью палаты раздались быстрые шаркающие шаги. Резко включился свет. Тёма зажмурилась, а Лона сжалась под халатом, надеясь слиться с белыми стенами клиники.

      – Три часа ночи! – пробовала дежурная открыть дверь в палату, но Максим ее не пустил.

      – Все в порядке, Ирина, возвращайтесь на пост. Я сам, – продемонстрировал он шприц с успокоительным, – все под контролем.

      Дежурная решила не вмешиваться. Все-таки это был Котов. Его повышение лоббировал сам заведующий.

      Когда дверь окончательно закрылась, Лона бросила в сестру подушкой:

      – С ума сошла?!

      – Но я же в дурке, значит да!

      – Макса уволят! И никто больше тебе не поможет!

      – Мне не нужна терапия. Не хочу никаких экспериментальных препаратов! – уставилась Тёма на Макса.

      – Я делаю, что могу, Артемида. Комиссию получается сдерживать. Но прогресса в лечении нет. Сегодня какой уже по счету приступ?

      – Восьмой.

      Тёма не любила, когда ее называли полным именем. Если она и была Артемидой, то лишь потому, что та покровительствовала луне, а Тёма по ночам оживала. Во тьме она сливалась с мраком, откуда приходили к ней ее видения.

      Пока Максим приближался к койке, она думала: почему ему выдали такой маленький размер халата? Под ним была только футболка, окантовку рукавов которого Тёма видела сейчас, а дальше сплошная мышечная масса – бугры на предплечьях, на спине, на грудной клетке, на животе. Она не стала опускать взгляд ниже, чтобы не таращиться на еще какие-то бугры, что принадлежали ее сестре, а не ей.

      Максим не был похож на занаду. Скорее на пловца из секции ныряния Лоны. Приветливый взгляд – заинтересованный и глубокий, от которого Тёме и раньше становилось не по себе, особенно когда она узнала, что ее сестра и Максим занимаются «нырянием» друг в друга.

      Глаза его даже в полумраке играли синими искрами. Когда-то Тёма читала про паукообразных комаров, которые светятся синим. Комары живут в темных тоннелях пещер и облепливая своды, превращаются в мерцающие звезды.

      Звезды – людоеды, пожирающие друг друга.

      Таким был и Максим. Но как он «пожирает» Лону, Тёме представлять не хотелось, потому она пыталась сосредоточиться на его голосе.

      – Твой случай, – продолжил Максим, опустившись на стул, где недавно сидела Лона пока сестра пересела к Тёме в ноги, – что-то уникальное в мире науке. Мне разрешили работать с твоей картой…

      – Потому что ты умный! – ободряюще высказалась Лона.

      – Потому что блатной, – брякнула Тёма.

      – И то, и то, – согласился Максим. – Я против препаратов. Но… – посмотрел он на Лону, – твои приступы… нужно купировать. Ведь так продолжаться не может.

      Последние