Тёмный день. Элла Чак

коленками, черная футболка с полусорванной горловиной и подкатанными жгутом рукавами. Волосы у него были еще более светлыми, чем на фото, и на затылке они завивались. Выглядел он как породистый пес, оказавшийся на улице.

      Выгнали или сам сбежал?

      На внешней стороне кисти у Дэна была набита татуировка с грустным смайликом. Когда он закрывал рукой рот, пряча его между указательным и большим пальцем, смайлик занимал всю нижнюю часть его лица.

      По спине Тёмы пробежала струйка пота и пробил озноб.

      – Грустный смайлик… – выдохнула она, обмахиваясь руками, хотя толку от чего не было никакого. Над головой Тёмы запрыгали розовые блики сахарной ваты – предвестники обморока. – Опять… Какого черта… – уставилась Тёма в небо, ели сдерживая приступ тошноты.

      – Опять? Какого черта?! – отмахнулся Дэн от протянутого ему шлема для защиты головы и шеи.

      Шлем в руке его приятеля перегородил обзор на небо, куда Дэн смотрел каждый раз перед заездом. Где еще искать ответы, как не там?

      – Дэн, – опустил Сергей руку, державшую шлем, – у тебя сколько сотрясений?

      – Десять.

      – В этом году? А про кому забыл? Твой череп ели собрали. Одно косячное падение и…

      – …и я отправляюсь следом за парнем, которого убил.

      Глаза Дениса блеснули острием стального ножа. Он с наслаждением смотрела на Сергея, прячущего взгляд. Так делали все. Никто не хотел контактировать с убийцей, особенно когда Дэн сам себя так называл.

      – Ты не знаешь, кто умер, – выдавливал из себя Сергей заученные реплики. – Тебя не обвинили даже.

      – Потому что откупили, – равнодушно дернул плечом Дэн. – Забыл, кто моя мать? Надавала взяток семье жертвы или судье, вот я и вышел.

      – Вышел ты только из комы.

      Денис знал только одно, когда он вышел из комы, на языке крутились слова: «белый медведь». Он продолжал произносить эту фразу несколько недель подряд, но что она значила, не понимал.

      – Убери шлем, – отвернулся Денис, – если сдохну, туда мне дорога.

      – Ускориться хочешь? – перегородил спуск с разгоночного сектора Сергей, – на тот свет натерпится?

      – Свет, – сощурился Дэн. – Ненавижу свет. Предпочитаю кромешную тьму.

      Он помнил только ощущение покоя. Полёта и невесомости. Авария стерлась. Точнее смылась, ведь машина Дэна рухнула с моста в воду. Серый блики, твердая вода, удар… и бесконечное чувство… что больше никогда не вспыхнет свет, что веки никогда не впустят ни единого луча, способного согреть и осветить.

      Какой мог быть свет, когда ты забираешь чью-то жизнь?

      Когда твоя невеста изменяет на помолвке?

      Когда твой брат…

      – Дэн! – вывел его из ступора удар Сергея в плечо, – проснись! Ты здесь?

      – Я здесь… – прошептал Денис, и перед глазами поплыли желтые перевёрнутые смайлики.

      Дэн толкнулся и сиганул с трамплина.

      В какой-то момент он летел над байком, вытянувшись в линию. Приземление, новый заход – троекратное вращение заднего колеса вокруг переднего. После, разгон вперед, вращение,