Тёмный день. Элла Чак

но сильнее, чем можно было, ударили Игоря ладонью по спине:

      – Теория… и ничего больше, – уставился он в стену.

      Игорь не считал себя простаком. Он знал секрет Котова и терпел руководителя только из уважения к его покровительству.

      – Мне пора, – направился Максим к двери. Он был способен думать сейчас только о пилюлях, что помогали ему забыть. Он придумывал план, как раздобыть новое назначение и еще сотню пилюль Ганнонета.

      – Стойте! – догнал его Игорь, – да, пора! Пора все рассказать!

      – Чтобы еще кто-то умер? – резко повернулся он и полы его белого халата запутались между колен, – ты не понимаешь! Это не правда! Это покаяние…

      – Тогда покайтесь. Если верите хоть во что-то. Год прошел… вы сами знаете, что пора… Или я…

      – Нет, стой! – понимал Максим, чем вот-вот закончится эта беседа. Новым шантажом, твою ж мать! – Слушай, Игорь, дай пару недель. Сейчас… сложный период. Отец собирался приехать. Я не видел его толком всю жизнь. С трудом восстановили связь. Я часто ему звоню, – отвел он взгляд, понимая, что половину времени разговаривает с автоответчиком, а не с отцом. – Он единственный, кто меня понимает.

      – Но вы обещаете, что признаетесь?

      – Да! Да! Обещаю! – перекрестился Максим.

      Он был готов пообещать перевернуть вверх ногами радугу, лишь бы прекратить этот разговор. Лишь бы поскорее покинуть директорскую и как можно быстрее реализовать план добычи пилюль.

      Что он и сделал, просто взяв нужную дозу из хранилища, ведь никакого плана не было. И плана, как выпутаться тоже.

      Проглотив две таблетки, Максим прижался к кафелю в мужском туалете, скатываясь вниз. Он ощущал себя полным говном и здесь ему было самое место – меж возвышающихся над головой писсуаров.

      – Алло, – набрал он номер отца с помощью кнопки быстрого вызова, но вместо голоса звучал лишь писк автоответчика и столь необходимое Максиму молчание, к которому он стремился – услышать тишину, стереть ею белый шум трагедии, – отец? Ты здесь? Это я… Там было столько розовой ваты… и пузырек в моей руке… Я сделал это… Я все-таки это сделал…

      Глава четвертая. Принц заброшки

      Потребовалось более двадцати минут и четыре резких смены курса, чтобы оторваться от хвоста фанаток. Девчонки становились все более изобретательными. Еще немного и у Дэна разовьется паранойя с побросанными под днище машины жучками и маячками слежения.

      Он бы не удивился. Наверняка мать тратила огромные суммы на попытки узнать, куда пропал ее сын? Где он скрывается и когда вернётся?

      – Никогда, – ответил Дэн сестре, встретив ее в клубе.

      Ангелина была связующим звеном между двух домов: один под крышей неба, другой своей крышей упирается в землю. Она дала обещание, что всеми способами заставит брата встретиться с матерью.

      – Хочешь привезу его тебе с забетонированными в таз ногами?

      Геля разлеглась на кресле в офисе матери. Она мотала вверх и вниз золотой босоножкой. Ее русалочьи волосы – прямые и столь длинные, что, когда Геля их распускала, они доставали