Тени кафе «Домино». Эдуард Хруцкий

замолкла.

      Зал взорвался аплодисментами:

      – Браво!

      – Спасибо!

      – Еще!

      – Молодец!

      Двое в коже подошли к актерскому столу.

      – Татьяна Сергеевна, – сказал Глеб. Он пристально посмотрел на актрису и усмехнулся. Недобро, со значением.

      – Татьяна Сергеевна, господа артисты, вы украшаете нашу жизнь. У нас нет цветов, но примите от чистого сердца.

      Он положил на стол круг колбасы и поставил две бутылки с темноватым напитком.

      – Это, друзья, спирт. Чистейший ректификат, настоянный на рябине.

      – Это лучшие цветы, которые я видел в жизни, – картинно повел рукой благородный отец. Спасибо вам, други.

      В кафе появился молодой человек в новенькой темно-зеленой тужурке инженера путейца, на бархатных петлицах были видны следы срезанных знаков различия, остались только железнодорожные эмблемы.

      Пальто с дорогим шалевым воротником было небрежно перекинуто через руку, частично закрывая плотно набитую сумку.

      Баронесса увидела его и засмеялась:

      – Сонечка, твой воздыхатель пришел.

      Сонечка, красивая блондинка, замахала рукой.

      – Сашенька!

      Шикарный железнодорожник подошел, поцеловал дамам ручки, сел за стол.

      – Скудно, скудно, – он окинул взглядом чашечки с кофе, пирожные местного производства.

      – Что делать, наши угощения не для такого шикарного кавалера.

      – Именно, – Сашенька достал из сумки две бутылки вина, высыпал на тарелку изюм, выложил на стол красивые красные яблоки.

      – Господи, какая прелесть, – Соня поцеловала его в щеку, – откуда?

      – Из далеких теплых краев.

      – Шикарно живешь, Александр Дмитриевич.

      Спиря Кот откупорил бутылки, разлил вино по бокалам. Пригубил.

      – Батюшки, это же натуральный крымский портвейн. Сто лет его не пробовал.

      Все выпили.

      Сонечка обняла Сашу, тихонько вынула из сумочки футляр, открыла.

      На бархате лежал сапфир в бриллиантовой оправе на плоской золотой цепочке.

      – Богатая вещь и красивая, – Саша закрыл футляр.

      – Я ее безумно хочу, – с придыханием прошептала Соня.

      – Я же тебе совсем недавно бриллиантовый перстенек подарил.

      – Когда это было – капризно ответила Соня.

      – Александр Захарович, – вмешалась баронесса, – вы такой шикарный кавалер, торгуетесь с любимой женщиной.

      – Сколько стоит эта красота?

      Соня наклонилась и зашептала в ухо кавалеру.

      – Ого. Неплохо, – покачал головой Саша, – у меня сейчас таких денег нет.

      – Так заработать надо, – наклонилась к нему Баронесса.

      – Как?

      – Научу. Будешь богатым, очень богатым. Я вам завтра телефонирую на службу, сведу с хорошим человеком.

      На эстраде вновь поэт читал нечто унылое.

      Его никто не слушал, даже его друзья, которые пили дармовой разбавленный спирт.

      Зазвенели шпоры. И в кафе появился Саблин, рядом с ним красивая, прекрасно одетая дама, сутулый человек