Навсегда моя. Дарья Белова

с Ваней, никогда не тратила на подготовку весь день.

      Уже несколько раз думала, может, развернуть такси и поехать домой? Останавливала только Саня, которая каким-то образом чуяла мое настроение и медленно качала головой.

      – Волнуешься? – спрашивает, когда поднимаемся на лифте.

      – Все это дико.

      – Не боись, я с тобой. Саня тебя не бросит.

      Звоним дважды, нам открывает сам мажорик. Саня крепче вцепляется мне в руку. Перед ней объект ее обожания, который удерживает длинноногую платиновую блондинку за талию.

      Почему они все любят этих пепельных шаболд?

      – Уау! Девчонки! Аленка, если бы я знал, что ты такая, давно бы тебя забрал из-под Ивана, – развязно говорит.

      У меня все ухает внизу, и сердце тарахтит как мотор трактора: “тр-тр-тр”. Ладони предательски потеют, когда Шурка аккуратно высвобождает свою руку.

      – Ну че? Заходите!

      В квартире тьма народа, гремит музыка, но уши не закладывает от битов. Пахнет выпивкой, на языке уже горькая капля растекается.

      – Шампусик, девчат, – мажорик откуда-то достает фужеры и вручает нам с Саней.

      – Я не…

      Собираюсь сказать, что я не пью. Не люблю. Ну, разве что на Новый год. Но кто-то подталкивает фужер к моему рту, вынуждая опрокинуть золотистую жидкость в себя.

      Не кто-то, а мажорик.

      Пузырьки раскалываются во рту с шипением. Приятным шипением. Шампанское сладкое и вкусное. Кажется, я даже не злюсь, что позволила такому случится.

      – Ну, вот и славно. Считайте, это штрафной, – подмигивает и уходит.

      Ваню замечаю не сразу. Он стоит у окна с Петей, своим однокурсником. Я же всех их знаю.

      Наши взгляды встречаются, я полностью замерла. Каменной статуей себя чувствую, у которой чувства кипятятся. Так горячо внутри, до слез.

      Взгляд его трогает. Пронимает каждую клеточку.

      Как он мог? Как он мог так с нами поступить?

      Мы ведем немой диалог между десятками людей, стоящими между нами.

      Боль никуда не ушла, только усилилась во сто крат. Словно выкорчевывают что-то теплое и хорошее из груди. Зажмуриться хочется от этой непрекращающейся боли и закричать.

      Люблю? Или уже ненавижу?

      Отворачиваюсь, когда понимаю, что Ваня идет ко мне. А я не хочу, не готова. Оказалась не готова к встрече и разговору. Шампанское не поможет, пусть уже и дало в голову. Мы же с Саней толком-то не ели ничего сегодня.

      Его шаги слышу я одна. Замедленные, звонкие. Господи, где музыка? Где веселье? Где танцы?

      Мне нужно срочно куда-то себя и свое тело деть.

      – Привет, – от его голоса привычно все замирает внутри. Хочется улыбнуться, а память подбрасывает воспоминания того вечера.

      – Привет, – сухо отвечаю.

      – Поговорим?

      Вздыхаю. Растягиваю губы в хищной улыбке. Сердце трепещет, словно на терновый куст его посадили.

      – Нам не о чем, Вань. Но ты можешь поговорить со своей платиновой подружкой. Кстати, где она?

      – Ален, прошу.

      Злюсь, как же я сейчас злюсь. Мне кажется, даже комната приобретает красные оттенки.

      Отхожу.