Навсегда моя. Дарья Белова

картины.

      У нас с Исаевым был один поцелуй. Один, мать его, поцелуй. Так почему меня до сих пор так кроет, словно я проводник для электричества в тысячу вольт?

      “Я буду тебя ждать. Всегда”

      – Идем, Ален? – Саня хватает меня под локоть.

      – Мне нужно вниз, к Ване.

      Говорю, не прерывая взгляда с Исаевым. Прохожу мимо него, и время, как в фильмах, замедляется. Секунда растягивается до вечности.

      А потом резко ускоряется.

      Сбегаю по лестнице, даже на голос Шурки не останавливаюсь. Побыстрее бы сбежать. Не хочу я видеть, как Костя обжимается с той блондинкой. Это задевает.

      Не меньше, чем тот вечер, когда узнала, что Ваня мне изменяет.

      Глава 9. Алена

      Сбегаю по лестнице, чуть не подвернув ногу. За мной словно стадо призраков гонится, а там всего лишь Костя. И его девушка. Или она не его девушка? Кто тогда?

      Уф-ф, снова множество вопросов… А я все несусь вниз, ничего не замечая, как будто шоры нацепили.

      – Эй, осторожней! – кричит мне кто-то вслед.

      Перед глазами промелькнула знакомая белобрысая шевелюра, лица я не видела. Только шлейф от духов подозрительно знакомый. Он такой сладкий, что у меня сейчас случится диабетическая кома.

      – Извините, – говорю кому-то.

      Из раздевалки быстро забираю куртку и останавливаюсь перед дверью, ведущей на улицу.

      Там, скорее всего, стоит Ваня, меня ждет. Это все еще шевелит что-то внутри. Так просто не взяться за ручку, не открыть и не подойти к нему. Что-то останавливает. Сердце колотится без пауз, готово вырваться из груди. Так сильно оно стучит.

      Стараюсь перевести дыхание.

      Народу в холле становится все меньше и меньше. Лекция уже началась, Ваня, как и обещал, не торопится. Он ждет меня, дурак.

      Толкаю дверь и выхожу. Ледяной ветер сбивает с ног и врывается в нос, воруя дыхание. Ненавижу это ощущение, как под холодную воду уходишь, не набрав в легкие воздуха.

      – Привет, – здороваюсь.

      Ваня перетаптывается с ноги на ногу, голову вжал в плечи. Замерз, однако. Он и правда собирался дожидаться меня, пока не спущусь к нему? А если бы я из вредности отказала?

      Дважды дурак.

      – Ты пришла.

      – Только потому, чтобы ты не замерз.

      Поднимаю одну бровь и придирчиво обвожу весь его облик: пиджачок, джинсы, шапки нет, горло, слава богу, повязал шарфом, который я дарила ему на новый год.

      Долго в таком виде парень не прождал бы.

      – Переживаешь за меня?

      Ваня улыбается так, как раньше. В груди все трескается как тонкий слой льда, ломается. И вновь становится больно.

      – Значит, тебе не все равно, – добивает.

      Мне хочется, чтобы стало все равно. Только это сложно. Вычеркнуть человека из жизни сложно, какой бы вредной и упертой я ни была.

      Поджимаю губы и отворачиваюсь от Ивана. Или от его улыбки, которая застревает перед глазами, не прогнать.

      – Ты догнал меня, когда я сбежала из квартиры мажора, чтобы поговорить, но не позвонил позже, чтобы убедиться, что я добралась до дома, – вспоминаю.

      Теперь