Навсегда моя. Дарья Белова

лекцию не возвращаюсь. Быстро пишу сообщение Сане, что плохо себя чувствую.

      Отчасти это правда. Душевная боль это же все-таки боль. Значит, я болею.

      Дома шумно. Маша и Марина – младшие сестры – что-то выясняют. У них маленькая разница, всего два года, и они постоянно что-то делят. Мама как-то пытается их разнять еще, папа… троллит. У меня вообще он прикольный.

      – Ты рано, – заявляет мама с порога.

      Куртку даже не успела повесить в гардероб. Может, папа разрешит мне жить уже отдельно? Например, снять скромную однушку в черте города. А что? Все мои однокурсники либо в общежитии живут, либо отдельно от родителей в своей квартире. Одна я… с многочисленными и кричащими родственниками.

      – Плохо себя чувствую, – взгляд опущен. Пока ехала в такси, вновь плакала.

      – Не заболела?

      Заболела. Душа у меня заболела. И ноет так противно, терпеть сложно.

      – Все в порядке. Голова немного болит.

      – Поздоровайся с Марусей и поднимайся к себе. Отдыхай. Чай сделать? Принести? Или ты голодная? Возьми градусник и измерь все-таки температуру. Сейчас такой вирус ходит, все начинается с головной боли.

      Нет, надо точно упрашивать папу на квартиру. Я чувствую себя семилетним ребенком. А мне восемнадцать!

      И… Маруся. Я ее обожаю. Но сейчас хотела бы по-тихому скрыться. Как-то трудно смотреть в глаза мамы Вани и ничего не рассказать. Я же не могу вывалить всю правду.

      – Аленка, девочка моя.

      Она целует меня в щеки, гладит по голове и смотрит так, словно мне все еще и правда семь лет.

      Я чуть больше недели назад в чулках и стрингах сына ее встречала, а он целовался с другой у меня на глазах, перед этим не раз присунув ей. А спустя пару дней я целовалась с его другом на глазах уже у многих. С языком, нужно уточнить.

      Капец рассказ бы получился.

      – Ты в последнее время почти не заходишь. С Ваней поругались? Ты мне скажи, я быстро разберусь.

      Ну как поругались… Скорее расстались. Но я молчу. Мне нужно в комнату сбежать, а после откровений меня не отпустят, даже если поднимется высоченная температура.

      – Разберемся.

      Коротко улыбаюсь и быстро разворачиваюсь, чтобы сбежать к себе в комнату. Захлопываю дверь и прижимаюсь к ней спиной. Голова пухнуть начинает от поступившей сегодня информации.

      Устало плюхаюсь на кровать, закрываю глаза и уношусь куда-то.

      За эти пять минут, что меня вырубило, вижу Костю. Снова он с той блондинкой. Сердце щемить начинает, тоска внутри поселяется. И настолько все было реально, я прям чувствую эту дыру за ребрами.

      Резко распахиваю глаза и жадно хватаю воздух ртом. Надышаться не могу. Во рту пересохло. Обычно такое случается, если сильно волнуюсь. Но сейчас-то я спокойна. Относительно.

      А сердечко-то “бах-бах-бах”, как петарды взрываются.

      – Сань, а ты знаешь девушку Кости? – быстро набираю подругу и без слов приветствий спрашиваю.

      – Кости?

      – Исаева. Ну?

      Не знаю, зачем мне это нужно, но открыла глаза именно с