«Нехороший» дедушка. Михаил Попов

ближе я подходил, тем очевиднее становилось, что ангел сильно осунулся. Насколько помню, она была из очень простой семьи. Лолитой ее назвали не в честь Набокова, а в честь латиноамериканской певицы. Откуда такая фамилия – не знаю.

      Она мне обрадовалась. Справа и слева от нее сидели две парочки занятых друг другом гостей, а ей было выделено чистое одиночество. Я уселся рядом.

      В отличие от Любаши она для начала поинтересовалась моими делами, искренне, а не из вежливости. Что я мог рассказать! Моему узаконенному, и даже оплачиваемому пересмешничеству приходит конец. Лолита вздохнула, сказала, что находится в подвешенном состоянии. Сотрудничала с одной голландской организацией, не фирмой, да, собственно, и сотрудничает.

      – Они подписали со мной договор. Моя квартира становится их рабочей точкой.

      – Что это значит?

      – Я работаю с бездомными. Только с девушками. Они приходят ко мне днем, исключительно днем. Помыться, обстираться, чаю попить. Никаких наркотиков или алкоголя на моей территории, такой закон. Даже иногда прошу не курить. Они соблюдают. Их польза. Сам знаешь, какие условия зимой на улице.

      Откуда мне знать, ни разу не ночевал в теплотрассе, но ладно.

      – А твоя какая выгода?

      – Мне бесплатно доставляют моющие средства и дезактивирующие.

      – А деньги?

      – И деньги.

      Понятно. В принципе почти тот же профиль у бизнеса, что и у Любаши, только клиентура пониже классом.

      – А твои – сын, невестка?

      – А они же живут отдельно. Правда, к внучке неохотно пускают. Зовут меня мадам Герпес.

      Да-а, тут даже смокинга не предложат.

      Пользуясь тем, что Бобер взял микрофон, я от Лолиты отвалил. Не люблю благотворительности, особенно ей подвергаться. Согласен с Лениным: при словах «бесплатный суп» рука должна тянуться не к ложке, а к булыжнику.

      Бобер – главный на корабле. Это он дает большую часть денег для организации круиза и задает тон встречи. Я ждал, что он публично погрустит, упомянет о трудностях экономической ситуации и извинится за урезанное меню. Ничего подобного – господин Бобров сиял. По-моему, ему даже нравилось, что на этот раз он платит за все, и всякие Петровичи отвалились, и он может блеснуть в одиночестве. Он заявил, что на теплоходе «Китеж», на котором нам всем пришлось оказаться, будет даже интереснее, чем на предыдущих кораблях. В частности, задуман аттракцион «оживление музыки», и перед нами будут петь некоторые рок-идолы прошлого собственными персонами.

      – Бобер где-то еще срубил бабла, – услышал я уважительный голос за спиной.

      – Нет, просто живая музыка стала дешевле, – отвечал другой ехидный голос.

      Я думал о своем, о профессиональном. Зачем было так называть теплоход, написали бы прямо – «Титаник».

      Не знаю чему это приписать – наступившей ли полнейшей весенней темноте или веселящей речи нашего лидера, мне долго не удавалось ни с кем из собеседников выйти на уровень хотя бы частичной откровенности. Все отделывались шутками – дежурными или глупыми, и улыбками