Лето с Макс на краю земли. Дмитрий Трифонов

Или она когда-нибудь сможет меня простить? Но ведь она уже брала меня за руку. Может быть, она не очень разозлится? А где я могу её дотронуться? Руки у неё закинуты за голову. Если бы её рука была свободна, было бы проще. Не прикасаться же к её ноге? Блин! Что же делать? Не придумав ничего лучше, я медленно протянул дрожащую руку – сердце моё колотилось, как сумасшедшее – и прикоснулся к боку Макс. Я сразу же понял, что сотворил какую-то глупость, но уже не мог убрать руку. Тёплый мягкий бок Макс был лучшим, чего я касался в своей жизни. Я не мог поверить, что я прикоснулся к настоящей, живой девушке. Я готов был бы сидеть так вечно! Я ощущал Макс своей ладонью!

      Она взглянула на меня. Увидела мой восторженный взгляд. И улыбнулась. Я был просто на седьмом небе от счастья! Она улыбнулась!

      Понимая, что всё это как-то нелепо, я наконец с трудом убрал руку и, чтобы скрыть хаос в своей голове, стал смотреть на тонкую светлую полосу на горизонте – всё, что осталось от пламени заката. Макс села рядом и тоже стала смотреть вдаль. Не знаю, может быть, моё прикосновение смутило её не меньше, чем меня, но думаю, она просто хотела, чтобы я пришёл немного в себя.

      – Так почему ты Макс? – наконец спросил я, вспомнив утреннюю беседу. По правде говоря, этот вопрос волновал меня теперь уже гораздо меньше.

      – Почему бы и нет, – пожав плечами, ответила она. – Я пробовала разные имена и образы. Была Пелагеей, например. Отпустила русую косу до пояса. Ходила в традиционном русском народном платье. Чай пила исключительно из блюдца, закусывая баранками. Интересно было посмотреть, как этнический колорит определяет круг общения.

      Или вот ещё Люськой была. Пергидрольная шевелюра, отросшие тёмные корни волос, майки с яркими принтами – настоящая красотка, хоть стой, хоть падай! Познакомилась с весёлой компанией алкоголиков и стала их иконой стиля. Эксперимент по изучению влияния алкоголя на мозг человека с полным погружением, так сказать.

      Какое-то время, если можно так сказать, я была Юми с яркими розовыми волосами. Ходила в костюме японской школьницы – ох и залипали же на меня все вокруг! Приходила в парк, доставала бэнто и ела его палочками. Смогла почувствовать себя айдолом, не произнеся ни слова. Правда, я быстро отказалась от этого образа: уж слишком очевидно было, что он воспринимается окружающими через призму диссонанса. С таким же успехом можно было в образе индейца навахо заявиться в Древний Рим.

      Одним из самых интересных моих экспериментов по части внешнего вида, лично на мой взгляд, был образ Игорька. Короткая тёмная стрижка, туннели в ушах, всё тело в татуировках, одежда унисекс. Никто понять не мог, мальчик я или девочка. В теории этот образ должен был освободить моих собеседников от гендерных предрассудков в общении, а на практике порождал недоумение, так как, как выяснилось, гендерные клише являются неотъемлемой частью привычных разговоров. Правда, в конечном итоге, этот образ всё-таки дал мне возможность познакомиться с парой очень интересных личностей именно за счёт вот этой антигендерной конфронтации.

      Ну а теперь вот я Макс.