Лето с Макс на краю земли. Дмитрий Трифонов

теперь они выглядели ещё более затерянными и одинокими. Мне даже стало как будто жалко их.

      Я быстрым шагом преодолел путь до того старенького тепловоза, на который мы залезали утром. Взглянул на часы: было уже семь минут девятого. Задрав голову, шёпотом позвал:

      – Макс! Макс, ты там?

      Но никто не ответил мне. Тогда я стал карабкаться наверх. Когда мне наконец удалось заглянуть на крышу, я увидел Макс, валявшуюся на тёплом, разогревшемся за день металле, закрывшую глаза и закинувшую руки за голову.

      – Почему ты не отозвалась? – упрекнул я её шёпотом.

      – А почему ты опоздал? – ответила она в голос. – Некрасиво заставлять девушку ждать.

      – Тише! – попросил я. – В прошлый раз меня, между прочим, сторож чуть не схватил.

      – Не беспокойся! Сейчас он на другом конце кладбища.

      – Ты и в прошлый раз говорила не беспокоиться.

      – Но ведь с тобой ничего не случилось? Ты ведь убежал, как я и говорила?

      – Мне просто повезло.

      – Может быть. Знаешь, на этот счёт возможны различные трактовки. Зависит от твоих представлений о мироздании.

      – Вот зарядил бы он мне солью в жопу – меня бы сейчас тут не было. Независимо от моих представлений о мироздании.

      – Ты бы расстроился?

      Я не удержался и фыркнул. И тут же чуть не свалился вниз: ноги соскользнули, и я повис на одних руках.

      – Залезай уже! – нетерпеливо заявила Макс, даже не поинтересовавшись, не нужна ли мне помощь.

      Я собрался с силами и взобрался на крышу. Принялся разглядывать поцарапанные ноги. Тем временем Макс сначала приподнялась на локтях, а потом и вовсе уселась по-турецки. Она совершенно не обращала на меня внимания, уставившись куда-то вдаль. Бурча себе под нос, что она не очень-то внимательна к новым знакомым, я проследил взгляд Макс, и взор мой упал на солнце, замершее над самым горизонтом, едва касаясь его своим багровым краем. Оно было похоже на полыхавшее пламя, подрагивавшее от дуновений ветерка. И вдруг всё пространство до горизонта словно вспыхнуло пожаром. Луг вдалеке замерцал огненными искрами. Камни, которыми было усыпано кладбище поездов, стали золотыми самородками, превратив это место в Эльдорадо – край несметных сокровищ. А сами поезда: все эти вагоны, цистерны, пустые платформы, локомотивы – словно ожили. Нет, они не пришли в движение, но как будто неосязаемые души вселились в них, зажгли в них некогда угасший огонь жизни. Механизмы-трудяги взирали на закат сиявшими в его лучах осколками фонарей. Даже почудился как будто гул поезда, прибывавшего на конечную станцию. Казалось, что ещё чуть-чуть, и призрачные составы понесутся мимо по побуревшим от времени рельсам, застучат тяжёлые колёса вагонных тележек, и тонны и тонны грузов и тысячи и тысячи пассажиров отправятся в далёкое путешествие на другой край земли.

      Я сел рядом с Макс и уставился на закат вместе с ней. Налетел лёгкий тёплый ветерок, из-за которого показалось, будто наш локомотив тронулся