Мой любимый – муж сестры. Стася Андриевская

и вырывалась, а он, перепуганный не меньше моего, пытался меня утихомирить… А закончилось всё его поцарапанным лицом и испоганенным мною салоном авто.

      На остановке, где меня высадил Тарасов, я под изучающими взглядами случайных прохожих продышалась морозом, немного пришла в себя и даже полезла в телефон, чтобы позвонить… Артёму. Нет, правда, тогда это казалось самым логичным, ведь оставшегося ума хватало понимать, что Машка ввалит мне по первое число, стоит лишь ей увидеть моё состояние. А Артём… Он что-нибудь обязательно придумает! Поможет прийти в себя, может, успокоит Машку…

      Но на самом деле мне, конечно, просто жутко хотелось его увидеть. И чтобы он узнал уже наконец, что я чувствую, чтобы вспомнил как хорошо нам было вдвоём. Мне и Ему! Без всякой Машки и вот этого всего…

      …И какое же счастье, что я сама лично, буквально за час до этой остановки, находясь ещё в стадии вдохновлённого «да и пофиг, гори оно всё синим пламенем!» сама лично «вычеркнула» Артёма из своей жизни, удалив его номер из телефонной книги!

      Короче, так и не сумев позвонить Артёму, я догадалась вызвать такси. Но чем ближе подъезжала к дому, тем сильнее меня развозило в душном тепле салона.

      В итоге, как выходила из такси и как расплачивалась я уже почти не помню, но зато помню, как, снова оказавшись на морозе, долго не могла открыть домофон, путая цифры кода.

      Потом подъезд, лифт, в котором я сначала зачем-то доехала до девятого этажа, потом до пятого и лишь потом пешком спустилась на свой третий…

      Помню, как, крадучись, открыла дверь и попыталась проскользнуть в квартиру беззвучной тенью… но ослепла вдруг от вспыхнувшего в коридоре света.

      – Ника, какого чёрта?! Ты хоть понимаешь… Да я уже не зала что делать… Да как ты… – Машка исходилась на нескончаемый поток то ли упрёков, то ли истерики, а я… Защищаясь, я набросилась на сестру с ответными обвинениями в том, что пока она тут развлекается со всякими там Артёмами, меня, между прочим, изнасиловали…

      – Блин… – сворачиваюсь калачиком на кровати. Мне так чудовищно стыдно, что нутро стягивается болезненным узлом. – Ну бли-и-и-н…

      Да, в тот момент, когда я несла эту пургу, я пыталась привлечь внимание, вызвать у сестры жалость и сочувствие моей душевной боли… Но это меня не оправдывает! И это просто чудо какое-то, что Машка сразу же не поволокла меня в полицию!

      В коридоре хлопает дверь, включается свет. Я слышу, как разувается сестра… и только теперь вспоминаю фразу из её записки «…Артём все равно не придёт» Почему? Неужели они всё-таки поругались из-за моей вчерашней выходки на кухне?

      Но мне не радостно от этого, нет. Только ещё больше стыдно.

      – Ника, – зовёт сестра, – почему вещи по всему коридору раскиданы? Я тебе нянька что ли?

      Послушно спешу всё прибрать и иду следом за ней на кухню. Машка выгружает из пакета продукты, я привычно раскладываю их по шкафам-холодильникам. Всё как всегда, как ни в чём не бывало… Только молчание натянутое.

      – Он меня не насиловал, –