Чем Черт не шутит. Елена Романова

не нашел? Странно, но чем дольше Радан находился здесь, на изнанке прежней нормальности, тем сильнее ему казалось, что все на своих местах, и он сам – на своем месте. Подле пекла, от которого сушит в горле.

      Радан брел по коридорам в оглушающем оцепенении, совершенно не интересуясь рисунками, которые подлизывались к нему, как голодные кошки. Нога изводила его, но все же не так сильно, чтобы снять симптомы душевной контузии. Звонкий смех заставил оторвать взгляд от каменного пола: навстречу шли три девчонки, такие же легкие и веселые, как дома. Они перешептывались друг с другом, хихикая над Раданом и его товарищами по несчастью, обернувшимися ошарашенно поглазеть на этих спешившихся русалок. На лицах некоторых из мальчиков мелькнуло неуклюжее оживление и призрачная надежда, что все будет хорошо.

      На крыльце они все принялись непонимающе озираться: каждый думал, куда идти, никто не запомнил дороги, чтобы легко вернуться.

      – Ты в какой стороне живешь? – спросил Гена.

      Радан пожал плечами, посмотрев сначала на выступавшие прямо из золы кусты шиповника, чьи перекрученные сохлые листья обвивал траурный черный кант, затем на свои грязные ноги, выпачканные золой. Жар пекла размыл грязь выгнанным потом, рана выглядела ужасно: раздувшиеся и сочащиеся сукровицей царапины, присохшая к ним ткань, которую так больно отрывать.

      – Загноится, – констатировал Гена, наклонившийся рассмотреть чужое увечье.

      – Уже, – прошипел Радан, попытавшись отнять от кожи намертво прилипшую ткань.

      – Быстрее сдохнешь, – беспощадно выдал Эрик и достал из кармана мятую пачку. – Что даже к лучшему, учитывая обстоятельства, – он прикурил от последней спички и протянул сигарету Радану.

      Гена заблаговременно отказался, хоть было ясно, что ему никто ничего предлагать не собирается.

      – Ого, – удивился Радан.

      – Угу, – согласился Эрик, вид у него был разом и сосредоточенный, и рассеянный, и обреченный. – Раньше я думал, что мне не нравится жить дома, но теперь… – он осмотрел окрестности кислым взглядом. – Теперь я бы десять раз подумал, прежде чем соглашаться. Но кому тут сдалось мое мнение?

      Гена вздохнул. Радан отпустил штанину и пошел вперед, выдыхая полосу дыма и сплевывая на землю не слюну, но сухость.

      – Ты куда?

      – Домой.

      Интервью

      Путь домой оказался не близким. Радан осматривал здания, кое-что он запомнил, когда шел с Наставником. У Острога он благоразумно опустил голову, желая забраться под капюшон, которого у него не было, и максимально незаметно (я не вижу = меня не видят) проскочил мимо темниц, не поднимая глаз от золы, а после не знал, куда повернуть: в камеру он был доставлен глубокой ночью и ничего не рассмотрел. В конце концов, он спросил какую-то женщину, встретившуюся на пути, – ее длинная юбка и босые ноги были выпачканы золой.

      – Вы не знаете, где живет?.. Ра… не помню… у вас такие имена странные. У него еще шрам, вот здесь, – Радан провел указательным пальцем по левой стороне шеи.

      – Радмин.

      – Да,