Чем Черт не шутит. Елена Романова

и словно оторванным ото всего.

      – А я, ты знаешь, охренеть как настроился на долгие разговоры, – завороженный Радан попытался отогнать необычное впечатление привычной грубостью.

      – Хм, какой ты смешной.

      Причудливый провожатый разозлил Радана даже больше, чем нездорово наехавшие на него ребята с крыльца.

      – Да уж обхохочешься! – выпалил он в чужую спину, обладатель которой натурально расхохотался. – Что у тебя с руками? – резко добавил Радан, желая прервать трель звенящего смеха, и красивый парень стих, но, ничуть не замешкавшись, продолжил двигаться в прежнем темпе, только выставил вперед ладони и повертел ими в воздухе, как будто по-новому осмысляя:

      – Да вроде руки как руки.

      Дальше они шли в глубоком молчании, наполнившем кишку коридора густым напряжением. Радан почувствовал себя и дураком, и виноватым.

      И чего стоило промолчать? Напрасно человека обидел. А ведь он был так добр, добрее, чем все, кого ты здесь встретил.

      Он брел, отягченный раскаянием, не в силах попросить прощения, и видел, как с каждым шагом, с каждым глухим шлепком босой ступни о мелкий камень на полу, затертые глиной стены вспыхивали, пронизанные слабыми молниями, и в этих всполохах, ползущих огненными и угольными росчерками, Радан видел чудны́х существ, черных с головы до ног: на одних картинках они были похожи на людей, на других – на рептилий. Но были там и обычные люди, только с белыми слепыми глазами, и еще женщины, увитые змеями, и мужчины в черных, красных и белых одеждах, похожие на монахов. И вообще, росписи эти очень тянули на те, какими была покрыта церковь у него дома, только не главная, в центре города, с новехоньким и математически выверенным иконостасом, а та, на пригорке, в руинах которой они часто собирались пить пиво и играть в карты. Как и в заброшенном храме, здесь были такие же мертвые зоны, стертые временем, где уже не разобрать ничего – ни очертаний, ни цвета, огонь в них затухал, бессильный подняться по непрокрашенной штукатурке.

      – О Боже… – выдохнул Радан в пространство.

      Он и сам не заметил, как остановился. Все сразу потухло. Он сделал шаг и увидел в бегущих огненных линиях своего сверстника, укрытого капюшоном, под огромным угольным деревом – ветер срывал листы, и те сгорали в полете.

      – Тебе лучше поспешить, – торопил красивый парень. – Ты еще успеешь здесь все рассмотреть. Поверь мне.

      Радан кивнул и дальше они двинулись без заминок.

      – Тебе сюда. Заходи. Не бойся.

      – Я и не боюсь, с чего ты взял вообще? – насупился Радан, в то время как сам замер перед закрытой дверью.

      Его прекрасный поводырь вновь рассмеялся.

      – Ну ступай, – пригласил он и нажал ладонью на массивную чугунную глыбу, удивительно легко отозвавшуюся на это касание. За отворившейся дверью показался человек в длинной багровой рясе, пошитой из грубой тяжелой ткани.

      – Ну наконец-то! Тебя уже заждались! – человек взглянул на часы, повисшие как обломок доспеха у него на запястье. Позднее Радан рассмотрел, что у бессмысленных часов нет ни цифр, ни стрелок.

      – И