Homo animalis. Лучезар Ратибора

брехать, правду баю! Чудище там, и чудище страшное. Надо собираться ватагой и идти с боем, свести лихо в могилу, чтоб неповадно было!

      – Ладно, малой, обожди, – утихомирил староста охотника. И спросил у сельчан: – Мужики, дело непростое, опасное. Змей там или не Змей, на месте разберётесь, но коли Всеволод и Ёрш погибли, а их вы все прекрасно знали, то риск есть. Поэтому никого не неволю. Выходи добровольно, кто чуду-юду бить пойдёт, – с последними словами Ладой с хитрым недоверчивым прищуром стрельнул в Василько, тот сделал вид, что не заметил.

      Добровольцами вышли всего пять человек – один уж старик, Всеволода хорошо знал, охотились, бывало, вместе, и четыре молодых работяги. У молодых кровь играла, хотелось приключений испытать.

      – Лады, хлопцы! Отряд не большой, но мой наказ вам всем: особо не рисковать, всем живым домой вернуться. Берите оружие, пару заступов, тела закопать, когда найдёте, и в путь. Василько, ты за проводника, веди людей! – напутствовал Ладой добровольцев.

      Отряд мстителей шёл ходко, особо по привалам не засиживаясь. Добрались и до злосчастной поляны, где Всеволод с Ершом сгинули. Здесь уже пошли к охотничьей хате в обход под покровом деревьев, держа топоры и луки наизготовку. Но это их не спасло. Велена, озлобившаяся на людей, более не играла в добрую девушку, не кричала издали, предупреждая глупый люд об опасности. Она будто почуяла приближающихся вражин, тенью проскочила по лесу и заметила крадущихся мужиков с оружием. Бесшумно она выныривала из-за неохватных стволов елей и поражала своим взглядом намертво. Василько отбыл в Навь первым. Да и остальные недолго задержались после него на белом свете. Так бесславно закончил отряд мстителей свою историю.

      Слухи плывут, слухи бегут, слухами земля полнится. Понеслась весть по городам и деревням, по сёлам и весям, что у подножия Волотных гор завелось чудовище страшное, от одного взгляда которого боевые кони замертво падают, люди вообще гибнут сразу скопом. Где-то Велена в устах баечника превратилась в летающего огнедышащего дракона, в ином краю бабы возле дома под лузг семечек судачили, что не дракон вовсе, а ведьма-оборотень никого к себе не подпускает, всех губит. Народная молва жила своей жизнью, росла и ширилась. Нашлись молодцы, кто хотел геройство и удаль свои показать, мчались они к жилищу Велены, там и смерть свою находили. Опосля главы селений уже и награду объявили за доставку чуда-юда живого или мёртвого, даже удельный князь обещал гривну² серебра за голову, да уж больно трофей кусачий и опасный вырисовывался, не было толп желающих, но всё равно – нет-нет, да находились тати, ушкуйники, иные лихие люди, кои пытались землю от напасти освободить, а заодно лишнюю деньгу себе срубить. И они ушли за Калинов мост.

      Велена после первого же ранения от Всеволода стала намного осторожнее: на открытые места старалась не выходить, всегда была настороже, прислушивалась, принюхивалась, спать ложилась, трижды убедившись, что никого из людей нет в округе, спала чутко. Тела убитых потихоньку прибавлялись, отверженная