Берегиня. Андрей Гончаров

родителя, затихла, утонув в его шерсти, слившись с ним воедино.

      – Видишь, у неё есть семья. Как же можно их разлучать? А ты обиделся на меня. Пойдём домой.

      – Подожди… Марго! – Алёша вышел в центр поляны и опустился на колени.

      Марго подбежала к нему и, встав на задние лапы, положила передние ему на плечи. Алёша достал из кармана куртки и надел себе на шею кожаную тесёмку с амулетом, точно такую же повязал вокруг шеи Марго и крепко обнял, зарывшись носом в её густую шерсть, приятно пахнущую домом.

      – Я люблю тебя, – прошептал он.

      Марго в ответ несколько раз лизнула его в лицо. Вот зачем она это сделала? Слёзы в два ручья хлынули из глаз мальчишки. Ещё раз крепко обняв её, встал и, не разбирая дороги, побежал прочь от этого злосчастного места.

      Махнув на прощание мохнатому семейству рукой, Иван Данилович развернулся и, смахнув скупую мужскую слезу, не оглядываясь, пошёл догонять внука.

      – Так вот что ты вчера мастерил в сарае. – (На кожаной тесёмочке у Алёши на шее висел амулет – медвежий коготь, точно такой же он повязал на шею Марго.) – Красиво. Это те когти, что ты нашёл возле древнего вогульского капища?

      – Угу, – размазывая рукавом куртки слёзы по щекам, буркнул Алёша. – Деда, я её ещё увижу?

      – Обязательно увидишь! Надо только верить и ждать. Не плачь. Ты вступаешь во взрослую жизнь, и таких вот встреч и расставаний у тебя будет несметное множество. В лице этой волчицы ты приобрёл настоящего, преданного друга. Так сохрани эту дружбу в своём сердце и пронеси её через года. Когда-нибудь, я уверен в этом, ты поймёшь, что эта нежданная встреча, а затем и разлука, эти горькие слёзы – всё было не напрасно. Бог не даёт человеку больше испытаний, чем тот может перенести. Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее.

      – Деда, прости меня.

      – За что?

      – За то, что злился на тебя.

      – Как можно обижаться на сильного мужчину?

      Внук поднял на деда удивлённые, заплаканные глаза. Иван Данилович оглянулся, как бы убеждаясь, что их разговор никто не подслушивает, опустился перед внуком на одно колено и, сощурив глаза, заговорщически прошептал:

      – Запомни: мужчина плачет только тогда, когда его сердце уже не в силах сдержать боль утраты. А показав свои слёзы любимой женщине, ты показал ей свою душу, впустил её в своё сердце.

      – Какая она женщина?

      – Много ты понимаешь! А знаешь, – в голосе деда зазвучали едва уловимые нотки загадочности, – что-то подсказывает мне, что на этом чудеса не закончились. Всё ещё только начинается.

      – Какие чудеса?

      – Всему своё время, малыш. Всему своё время…

      Шатойский район Чечни. Май, 2000 год

      Заброшенный аул в сорока пяти километрах от границы с Грузией, отрезанный от цивилизации и путей сообщения лесистыми горами, спал, раскинувшись вдоль левого берега речушки, мерно бурлящий поток которой не нарушал тишину ночи. Несколько пригодных для проживания