Беременная в шестнадцать. Анастасия Мальцева

с моей ногой.

      – Я так больше не могу…

      – Можешь, доченька, можешь, – она перекрестилась и стала бормотать, чтобы бог дал нам силы и всё такое.

      – Не могу я!

      – Тихо ты!

      – Ты говоришь, что грех разводиться, а делать это со мною – не грех?

      Она выпрямилась, забыв о своей молитве и подняла одну бровь. Меня всегда от этого просто выносило. У неё сразу становилось такое мерзкое и надменное выражение лица. А сейчас оно ещё было красным и кое-где припухшим от ударов.

      – То есть, это всё о тебе? Ты у нас одна тут – королева, и мир вокруг тебя крутится?

      – Мама. Это – ад.

      – О-о-о, деточка. Что такое ад, ты не знаешь. И не дай Господь тебе это узнать. Ни в той, ни в этой жизни – а так бы послушала, может, мозги на место бы встали. Ты одета, обута, крыша над головой есть.

      – И под этой крышей мне эту голову разбивают.

      – Ну уж не преувеличивай. Так уж прям и разбивают. Как сыр тут в масле катаешься, а всё недовольна.

      – По-твоему, только это имеет значение?!

      – Тихо ты, говорят тебе! А ты попробуй без этого-то, попробуй. Через день заноешь, где мой папочка, а где мой ай фон, ай-ай-ай фон, прости Господи!

      Я встала и бросила:

      – Так это всё-таки грех, или тебе бабок хочется?!

      И тут же ощутила, как левую щёку зажгло. Я схватилась за неё, а давшая мне пощёчину мать уже тыкала мне в лицо и запрещала так с ней разговаривать.

      Когда она сказала мне валить в свою комнату, я бросилась на кровать и ревела до посинения. Я так ненавидела и её, и отца. И если раньше мне было жаль её, то теперь мне жаль было только себя. Как же я завидовала Пашке, что он смог из этого выбраться! И как же мне хотелось сейчас просто свалить. Пусть не физически – а то прилетело бы ещё хуже. Но хоть как-то отвлечься от этого трындеца.

      И тут же мои мысли унеслись к Ване. У меня же был его номер! Ну так и что? Что мне надо было сделать? Позвонить ему и поныть? Написать в Вотсап, что это я, и я по нему сохну?

      – Чёрт! – меня осенило. Я же могу найти по номеру его соцсети!

      Безотлагательно, я закинула в поисковик его номер и – вуаля – мне выдало его страничку вк. Мда… он реально сидел под не своим именем и на аватарке был герб ЦСКА. Кринж, конечно, но я стала листать стену этого Акинфеева Заболотного.

      Репосты, мемы, счета матчей. Я даже сначала засомневалась, что это он, но минуте на пятой наконец домотала до фото. Он стоял там на трибуне и держал над головой шарф.

      Каким бы глупым мне это ни казалось, мне стало так хорошо и легко, что забылись все домашние передряги, и я залипла на его прекрасном лице.

      Я проторчала на его страничке пару часов, любуясь редкими фото. Всё больше всякого шлака про футбол и прочую хрень. И тут, когда я рассматривала очередную фотку и хотела её увеличить, нечаянно её лайкнула.

      У меня чуть сердце в горле не застряло.

      Жеееесть…

      Теперь он точно поймёт, что я его искала. Хотя у нас и была пара общих друзей, но случайно понять, что это был он – невозможно.

      Думала убрать лайк, но было уже поздно.