Глубоко. Пронзительно. Нежно. Ринат Валиуллин

никаких сил.

* * *

      «Сдвинь немного свое необъятное тело, разлеглась как тюлень», – услышала Шила от мужа. Она филологически болезненно воспринимала все слова в свой адрес, и даже те, что были написаны другим адресатам, умудрялась прочитать и принять как вызов, чтобы резко стать на оборону своей независимости, представляя иное предложение вражеским войском, которое покушалось на принципы ее республики, а одиночные слова или фразы – неприятелем, лазутчиком, шпионом, пытающимся взломать ее защиту. Отвечать ей было лень, она просто подвинулась, демонстративно отвернулась к розам на стене, будто хотела их понюхать. «Мне кажется, я слишком молода, чтобы вставать так рано». Четверг был самым невостребованным днем в ее жизни. Она чувствовала себя тем самым письмом, которое давно уже пришло и ждало, пока за ним придет он, откроет его, прочтет и ответит взаимностью.

      «О чем ты задумалась?»

      «О тюленях».

      «Ну что ты, обиделась? У меня с утра с фантазией плохо, в голову только тюлени пришли, еще были слоны, но мне показалось слишком». – «Тогда бы твой хобот точно остался без водопоя». «Ты все еще сердишься?» – повернулся я к ней, обнял сзади. «Вроде четверг только, а я уже вся в субботе». – «Сейчас я тебе устрою субботу». Начал гладить рукой меж ее интимных строк, что я там читал? «Весна!» И это уже был не крик, а бунт на каравелле, которая желала причалить к острову, а, может быть, даже разбиться о его берега, застигнутая внезапным штормом страстей.

      – Идешь ловить бабочек?

      – Думаешь, они уже есть?

      – Да, у меня их полно.

      – Я чувствую, – вникала моя рука все глубже в текст. – Откуда они?

      – С Марса. – Шила сама не знала, почему назвала его имя.

      – Земляки. Я ведь тоже оттуда.

      – Те, что с Марса, любят закаты и заливы, – отгоняла от себя чужой образ Шила.

      – В смысле? – вдохнул я волосы Шилы, не сильно придавая значения своим словам. От нее пахло любовью за сто километров, а может быть, даже за тысячу. Раньше я летел на этот запах, как кот на валерьянку, по пути совершая подвиги и преступления. Много ли надо мужчине для счастья, чтобы ждали. Теперь этот аромат все время был под боком. В земной жизни были определенные плюсы.

      – Закатывать и заливать.

      – А те, что с Луны – рассветы?

      – Нет, сыр, я люблю сыр и вино, тебя и подарки, – беспощадно мешала правду с ложью Шила.

      – Что тебе подарить?

      – Море можешь?

      – Безумная.

      – Значит, не можешь?

      – Не могу, оно мне дорого, как память об отдыхе.

      – Жаль. Летом, с кем бы тебе ни спалось, просыпаешься с чувством легкого недомогания до тех пор, пока не съездишь на море.

      – А с кем тебе не спалось?

      – Догадайся.

      – Ладно. Финляндию могу предложить.

      – Там море холодное.

      – Нагреем.

      – Она зашла в море и нагрела его, – иронизировала Шила.

      – Да, именно, своим безумием, –