Мои миры. Салават Шамшутдинов

населённые пункты, леса, реки, мосты. Поездка на авто отличается от поездки на поезде. За окнами вроде всё тоже, но там ты являешься сторонним наблюдателем. А если едешь за рулём автомобиля, то уже не наблюдатель, а участник жизни, пробегающей за окнами. Ощущаешь поток жизни, бегущей по дороге вместе с автомобилями. Чувствуешь, кто едет впереди, кто позади. И процесс захватывает, потому, что он сродни самой жизни, ведь давно всем известно, что жизнь – это движение.

      Однако погода начала быстро портиться. И светлые мысли, навеянные дорогой, постепенно покинули меня. Тёмная туча, складывая скорость далеко не постепенного своего наступления со скоростью автомобиля, быстро заволокла небо. В лобовое стекло сначала понемногу, но затем словно умножаясь, в геометрической прогрессии, стали ломится снежинки. Вначале мелкие, очень скоро они превратились в крупные хлопья. Видимость здорово ухудшилась, и пришлось снизить скорость, тем более что и дорога в этом месте стала извилистой и покрытой скользкой, снежной массой летящей с неба. А снегопад всё усиливался и усиливался. Вскоре ехать пришлось больше по памяти или наугад, с таким напряжением вглядываясь через летящий, кружащий поток, что можно было и глаза вывихнуть.

      За очередным поворотом замигал еле различимый красный глаз. Казалось, сказочный дракон, воспользовавшись непогодой, коварно пристроился за углом. Но всё гораздо проще. Сигнал переездного светофора вскоре принял свои очертания. Остановившись у шлагбаума, я стал смотреть сквозь кружащую кутерьму на перемигивающиеся лампы. А действительно, как похоже на подмигивающего дракона. Но дорога на то и дорога, чтобы ехать, а не стоять.

      С трудом перевалившись через снежные надолбы, выросшие на переезде, вновь выехал на дорогу. И снова поворот за поворотом сквозь снегопад. Уже не верилось, что всего каких-нибудь полчаса назад за окнами светило солнце. Казалось, что еду в самый эпицентр вьюги. И вдруг вижу, что на обочине стоит пожилая женщина и усиленно машет руками. Повторяя движения её рук, снежные завихрения, приняв ускорение, разлетаются в разные стороны.

      «Что за баба Яга»,– подумал я. Баба Яга. Ну, точно. Моя старая, во всех смыслах, знакомая Ядвига Ивановна. Остановил машину. Сколько времени прошло…

      –Ядвига Ивановна,– крикнул, открыв окно.– Сколько лет, сколько зим!

      – А, это ты. Чего остановился-то?

      – Да вот, Вас увидел. Обрадовался.

      – Ну, увидел. Поздоровались. Ехай дальше,– словно обрезала, проворчала она.

      – Какая-то Вы сегодня недобрая, Ядвига Ивановна, или случилось что? Может, помочь?– проявил я участие.

      – Да чем же ты поможешь? Или снегу мне на огород наносишь?

      – Зачем Вам снег, весна скоро?

      – Сразу видно городской. Зима-то, какой была?

      – Как какой? Зимней,– попытался отшутиться.

      – Вот правильно говорю, городской. Зима была тёплой. Снега на полях, а значит и на огороде, мало. Вот и провожу снегозадержание.

      – Так какое это снегозадержание, когда на улице плюс. Грязь лишняя, да и ехать вот тяжело,– показал руками на руль автомобиля.

      – Вам всё автомобили.