Мои миры. Салават Шамшутдинов

гномов, возводя сруб, бодро махали топорами.

      – Это?– спросил, было, я, но Емеля перебил.

      – А, гастарбайтеры. Очень просились, а мне как раз вздумалось расшириться. Подсмотрел идею с зеркальным лабиринтом. Не ахти что, но кое-что переделаем, в оригинальном стиле. Вот только бабуля не знает пока.

      Тем временем баба Яга снова стала просто бабулькой. Улыбнувшись нам, она, как ни в чём не бывало, сказала:

      – Ну что, пойдёмте в дом, колобочков испеку!

      Ещё с прошлого раза помня гостеприимство этого дома, я с радостью принял приглашение. Впрочем, уже входя в терем, понял, что старого уютного дома ожидать не придётся. Дом изнутри оказался такой же картинкой, какой был и снаружи. Одно слово не дом, а музей. Резные лестницы, картины на стенах (скорей всего работа выпускников местной художественной школы), как и вся обстановка говорили о неуёмной активности Емели.

      – Креативишь?– ввернул я популярное, но не слишком понятное слово, рассматривая обстановку.

      – Нравится?– довольно улыбнулся Емеля и сквозь его улыбку явно просматривался бизнесмен Емельян.

      – Раньше уютней было, как-то по-простому, по-домашнему.

      – Ай, и ты туда же.

      – Что поделаешь? Но мне больше нравится уют.

      Бизнесмен Емельян расстроенно пожал плечами, но здесь сразу верх взял Емеля и, улыбнувшись во весь рот, тихонечко подтолкнул меня к столу:

      – Ты проходи, проходи.

      – Слушай, что-то мне не хочется колобков. Как-то с прошлого раза ещё не отошёл.

      – Да, брось ты. Хотя ладно. У меня есть сюрприз. Помнишь, говорил про зеркальную комнату. Так вот. У меня там будет то, о чём другие даже мечтать не могут.

      – Не знаю, чем это в наше время можно удивить, да ещё и так, что бы ни у кого не было.

      – А у меня есть. Недавно вот через этих гастарбайтеров и нашёл,– Емельян кивнул на окошко, за которым без устали трудились гномы.

      – Ещё один гном? Ты что, солить их собираешься?– решил съехидничать я.

      – Нет. Это их дальний родственник. Жил отшельником, да видать надоело. Захотел пожить по-человечески. Понимаешь, двадцать первый век на дворе. Погоди…– и с этими словами Емеля выскользнул из комнаты.

      Однако долго скучать не пришлось. Буквально через пару минут вошла Ядвига Ивановна, неся перед собой целую тарелку, накрытую полотенцем. О содержимом тарелки можно было и не гадать. Это содержимое пыхтело и отдувалось, словно после парной.

      – Вот, свеженький,– похвасталась баба Яга.– Правда, колобки уже не те, что раньше. Печку почти не топим, всё на электричестве. Вкус немного не тот.

      – Бабуля, я Вас умоляю,– послышалось из-под полотенца.– Да, конечно, раньше и солнце было выше, и трава зеленее, и колобки вкуснее. И за что Вы меня так обижаете.

      – Не знаю, как на вкус, но болтливый он такой же, как и прежние,– отпустил я своё замечание.

      – И кто это там-таки мной недоволен?– поинтересовалась выпечка.– Вы что, кулинар или где?

      – Ой, что-то не то сегодня