Мои миры. Салават Шамшутдинов

протянул в ответ свою через окно автомобиля, и пожал его неожиданно крепкую ладонь.

      – Что шумишь?– повторил он свой вопрос, обращаясь к Ядвиге Ивановне.

      – Чего, чего? Почисти-ка дорогу до дому.

      – Ага, ты тут битый час колобродила. Вон, люди из-за тебя ехать не могут. А теперь помоги. Ты что, старая, издеваешься?– выговаривал Горыныч.

      – Да я не…– попытался вступиться за Ядвигу Ивановну, но меня никто не слушал.

      – Вот именно, целый час надрывалась и всё без толку. И всё из-за тебя.

      – Говоришь, из-за меня?– возмущался мужчина.

      – А то из-за кого же. На дворе февраль, а он в угоду своему племянничку теплынь на дворе устроил. Видишь ли, Емеле ездить по снегу неудобно,– продолжала возмущаться баба Яга.

      – Да ладно тебе, Ядвига Ивановна. Перед человеком неудобно,– засмущался Горыныч.

      – Вот раз неудобно, давай чисти дорогу,– не отступала та и, повернувшись ко мне, спросила.– Ну что, не передумал, старушку через дорогу перевести?

      – Конечно, конечно, Ядвига Ивановна. Садитесь.

      Баба, так сказать, Яга неожиданно проворно перебежала дорогу и одним махом оказалась на пассажирском сиденье.

      – Поехали!– скомандовала она, пристёгиваясь ремнём безопасности.

      – Куда…– не успел задать вопрос, как перед капотом автомобиля метра на четыре оказался чистый асфальт и ни одной снежинки с неба.

      – Давай, давай,– подбодрила меня бабулька и, повернувшись к открытому окну, крикнула.– Пока, Егорыч. Колобки спеку – заходи.

      Горыныч, то есть, Егорыч, усмехнулся, покачал головой и только махнул рукой, мол, езжайте уж. Дорога была знакома. Во всяком случае, я так думал. Однако метров через двести Баба Яга замахала руками.

      – Вот здесь, сынок, за вот этим домом поворачивай. Давай, давай, давай.

      – Ядвига Ивановна, здесь же нет дороги,– возразил я.

      – Какой «нет»? Говорят, поворачивай!

      – И действительно, в указанном месте полоса чистого асфальта перед автомобилем повернула именно туда, куда показала бабуля.

      – Да, давненько мы не виделись,– сказал я.– Отвык…

      – Так заходил бы в гости, и привыкать бы не пришлось.

      – Да, уж…

      Хотел сказать, что, мол, так и ехал по дороге, но по факту было так: дорога бежала передо мной. И не просто дорога, и не просто бежала, а прекрасная на четыре метра вперёд дорога была лучше любого навигатора.

      – Не переживай!– успокаивала меня Ядвига Ивановна, видно чувствуя мою растерянность.– Тут недалеко.

      Дорога, повиляв для порядка, словно собака хвостом, окончилась около новых резных ворот. Табличка, со шрифтом, стилизованным под старославянские письмена, сообщала, что за воротами находится «Контактный музей народного творчества». В уголке таблички гордо красовалась подпись: «ИП Емеля». Из-за забора слышался детский смех и стук топоров. Довольно странное сочетание.

      – Ну, вот. Что я тебе говорила,– вздохнула баба Яга.– Никакого покою нет. Пойдём.

      За воротами меня ждало ещё большее удивление.