Александровские Кадеты. Смута. Том 2. Ник Перумов

из-за хорошего материала складки на юбке выходили очень красивыми. И сидело платье как влитое.

      Девчонки в классе от зависти лопнут.

      А вдобавок на ногах у Юльки не стоптанные сандалеты, а кожаные туфельки на небольшом каблучке, ужасно стильные – чтобы уж совсем как принцесса.

      …Так и наступил незаметно сентябрь. Вернулись в город, и Юлька уже чуть ли не по-хозяйски обосновалась в квартире Марии Владимировны и Николая Михайловича. И ей по-прежнему всё ужасно нравилось.

      Нравилась своя небольшая комнатка, тихая и светлая. Нравились бесконечные ряды книг в библиотеке. Нравилась кухня с массой старинных вещей и вещиц, чудом уцелевших, как рассказывала бабушка, во всех революциях, войнах и даже в блокаде.

      Кофемолка, отдельные мельницы для соли, перца и даже для сахара; ножи с костяными ручками, с инициалами «М.О.» в овале – бабушкин свадебный подарок («Тогда, в двадцатые, Юленька, ещё многое можно было, это после того, как НЭП прикрыли, оно-то всё и началось…»); Юлька охотно помогала с обедами и ужинами, ловко резала, чистила, месила. На коммунальной кухне так не поготовишь – там абы разогреть что-то побыстрее, да и сбежать.

      В классе новое платье с туфельками, конечно, заметили – девчонки шептались по углам, мальчишки тоже поглядывали – так, с каким-то новым интересом. Один попытался было дёрнуть Юльку за косичку, но тут вдруг вмешался Игорёк:

      – Оставь её. Машку иди дёргай.

      – А то что? – подбоченился мальчишка.

      – А то. Выходи после уроков махаться во второй двор. Выйдешь?

      И такая угрюмая, но явственная угроза прозвучала в этих Игорьковых словах, что обидчик стушевался.

      – Да чего ты? Я ж так… больно надо мне кого-то дёргать! – и отступил.

      Сидеть с мальчишками за одной партой в Юлькином классе было не принято, но из школы они с Игорьком по-прежнему ходили вместе. Новым было то, что и в школу они теперь ехали вдвоём.

      Классная это, конечно, заметила.

      – Маслакова, а ты это что же… вы с Онуфриевым что ни день приходите?

      Юлька покраснела, смутилась. Промямлила что-то, и спас её только звонок с перемены.

      Вечером она всё рассказала бабушке.

      – Вот как, – нахмурилась та. – Не волнуйся, милая, я этим сама займусь.

      И занялась. Да так, что классная сама потом чуть ли не извиняться подошла:

      – Юля, что же ты сразу не сказала, что твоя мама выполняет ответственное задание Родины на Крайнем Севере? Бабушка Игоря звонила директору.

      – Так вы не спрашивали, Марь Иванна…

      – Ну вот теперь спрашиваю. Тебе, значит, если что, то по домашнему телефону Онуфриевых звонить…

      Уроки, однако, пролетали как в тумане. Юлька старательно учила (потому что Игорёк был твёрдым хорошистом, отставать было никак нельзя!), но поняла, что всё это стало просто фоном, надоедливой обязаловкой, которую надо волей-неволей вытерпеть, чтобы потом заняться настоящим.

      А настоящее было – обуздать свой открывшийся дар. Научиться и впрямь