Поэма о скрытом смысле. Третий дафтар. Джалал ад-Дин Руми

увидит ни один пленник

      ни днем, ни ночью лика того предводителя!

      Как только возгласы глашатаев на дороге услышит,

      чтобы не видеть [его], пусть повернется лицом к стене.

      Если же увидит его лицо, будет повинен,

      самое худшее на голову ему падет».

      Была у них жадность к лицезрению запретного,

      так как жаден человек к тому, что запрещено[130].

      [О том, как] позвали сынов Израиля на площадь ради хитрости против рождения Мусы (мир ему!)

      855 «О пленники, на площадь идите,

      ибо есть надежда на лицезрение царя и [его] щедрость!»

      Когда услышали благую весть израильтяне,

      то испытали они жажду и сильно возжелали [этого].

      Хитрость проглотив, в ту сторону помчались,

      к явлению [лица Фир‘ауна] приготовились.

      Рассказ

      Так же, как здесь один знаток хитростей, монгол

      сказал: «Я ищу кое-кого из египтян.

      Египтян соберите в этой стороне,

      чтобы пришел тот, который нужен, [ко мне] в руки».

      860 О каждом, кто приходил, говорил он: «Не тот!

      Войди же, господин, присядь в том углу».

      [Так было], пока таким образом не собрались все,

      при помощи этой хитрости им головы отрубили.

      Злосчастье их в том, что в стороне призыва к молитве,

      они не обратились с просьбой к зову /призывающему/ Аллаха.

      Приглашение коварного их увлекло;

      берегись же коварства Шайтана, о праведный!

      Вопли бедняков и нуждающихся услышь,

      чтобы не внимало воплю лукавого твое ухо.

      865 Если нищие алчут и обладают мерзким нравом,

      то среди обжор обладателя сердца ты ищи.

      На дне моря – жемчуга вместе с камнями,

      вещи, что заслуживают гордости, – среди позоров.

      Тогда взволновались израильтяне,

      с утра в сторону площади побежав.

      Когда хитростью их на площадь он привел,

      лицо свое показал им, весьма свежее.

      Ободрил он [их] и оказал много милостей:

      и подарки, и обещания давал тот Кубад[131].

      870 После этого сказал он: «Ради вашей души

      все на площади спите сегодня ночью».

      Ответили они ему: «Будем служить,

      если захочешь – целый месяц будем здесь жить».

      [О том, как] Фир‘аун возвратился с площади в город веселый оттого, что отделил израильтян от их жен в ночь зачатия

      Царь вечером возвратился веселый,

      оттого что сегодня ночь зачатия, а они вдалеке от жен.

      Казначей его ‘Имран[132] также, служа ему,

      пришел в город, приближенный его собеседник.

      Сказал [Фир‘аун]: «О ‘Имран, спи возле этой двери,

      смотри, не ходи к жене и общения [с ней] не ищи!»

      875 Тот ответил: «Буду спать прямо на этом твоем пороге,

      ни о чем не помыслю, кроме желания твоего сердца».

      Был ‘Имран также из израильтян,

      но Фир‘ауну был предан душой и телом.

      Разве он думал, что тот взбунтуется,

      то, чего страшится

130

Арабская пословица, первая половина которой переведена на персидский язык (الانسان حريص على ما منع).

131

Кубад – Кай-Кубад, царь из мифической иранской династии Кайанидов, персонаж эпической поэмы «Шахнаме»; здесь используется для обозначения могущественного правителя.

132

‘Имран – отец Мусы и Харуна (библ. Амрам).