Поэма о скрытом смысле. Второй дафтар. Джалал ад-Дин Руми

же у тебя в душе должен быть пробирный камень.

      Если же не знаешь пути, то не иди вперед в одиночку.

      Голоса гулей[124] – [как] голос знакомого,

      знакомого, который влечет тебя к гибели.

      Кричит гул: «Эй, караван!

      Идите ко мне, вот дорога и указатель!»

      750 Гул зовет каждого по имени: «О такой-то!» —

      чтобы сделать того купца одним из сгинувших.

      Если придет он туда, то увидит волков и львов,

      жизнь потеряна, дорога длинна, а день клонится к вечеру.

      Каков призыв того гула, скажи же?!

      «Хочу денег, хочу власти, хочу почестей!»

      Внутри себя эти голоса

      осуди, чтобы раскрылись тебе тайны.

      Взывай непрестанно к Истинному, сожги голоса гулей,

      глазами-нарциссами не смотри на этого коршуна.

      755 Предрассветные сумерки[125] отличай от рассвета,

      различай цвет вина и цвета кубка.

      И тогда, быть может, из твоих глаз, [различающих] семь цветов,

      терпеливость и способность к ожиданию создадут [иной] глаз.

      [И этим глазом] ты увидишь [другие] цвета помимо этих [семи] цветов,

      драгоценные камни увидишь вместо простых камней.

      Какие там каменья? Ты станешь целым морем,

      станешь солнцем, пересекающим небосвод.

      Работающий сокрыт в Своей мастерской,

      ступай в мастерскую, увидь Его воочию!

      760 Поскольку Работающего его работа прикрыла завесой,

      ты не сможешь лицезреть Его вне его работы[126].

      Поскольку мастерская – место пребывания Деятеля,

      тот, кто вне ее, не ведает о Нем.

      Так войди же в мастерскую, т. е. в небытие,

      чтобы узреть вместе Творца и Его творение.

      Поскольку мастерская – место прозрения,

      то вне ее все сокрыто [мраком].

      Ослушник Фир‘аун признавал только бытие

      и потому был слеп в отношении Его мастерской.

      765 Он непременно хотел изменить предопределение

      и отвратить от дверей [своих] приговор.

      Сам же приговор над путем этого хитреца

      каждый миг потихоньку посмеивался.

      Он убил сто тысяч младенцев безвинно,

      чтобы отвратить веление и предначертание Аллаха.

      Чтобы не пришел Муса-пророк,

      он взвалил на свою шею тысячи притеснений и кровопролитий.

      Он пролил столько крови, но Муса родился

      и стал готовиться, чтобы покарать Фир‘ауна.

      770 Если бы увидел он мастерскую вечную,

      то руки и ноги его отсохли бы из-за его коварных замыслов.

      В доме его Муса избавлен от преследований,

      а он убивает снаружи детей понапрасну[127].

      Подобно тому, кто потворствует плотской душе, который ублажает тело,

      других людей он подозревает в ненависти,

      Мол, вот – враг, вот – завистник, а вот – недруг,

      а ненавистник его и завистник – его собственное тело.

      Он – словно Фир‘аун, а тело его – Муса,

      он бежит наружу, [крича]: «Где же враг?»

      775 Его

124

Гул – мифическое существо, оборотень, который живет в пустыне и своими криками сбивает путников с дороги, а затем нападает на них.

125

Досл.: «ложное утро».

126

То есть человек, будучи в сотворенном мире, не способен увидеть Творца кроме как в Его творениях.

127

Мать положила младенца Мусу в коробку и пустила по реке. Его подобрала жена Фир‘ауна и взяла на воспитание, а мать Мусы стала его кормилицей (Коран 20: 38 (38)—40 (41), 28: 7 (6)—13 (12)).