Поэма о скрытом смысле. Первый дафтар. Джалал ад-Дин Руми

чуть-чуть крадет из заточения мира (сего)[152].

      До Него восходят ароматы слов[153],

      восходя от нас туда, куда знает Он.

      Воспаряют дыхания /изречения/ наши с отбором [слов]

      подарком от нас Обители вечности.

      Затем приходит нам возмещение речам /сказанному/

      вдвойне от того [= от сказанного], милосердием от Обладателя славы.

      885 Затем Он вынуждает нас прибегнуть к подобным им [= речам],

      чтобы смог получить (Его) раб из того, что он [уже] за них получил.

      Так пусть восходит и снисходит постоянно,

      так пусть не перестанешь ты быть пекущимся об этом.

      По-персидски скажем[154]: значит, такое притяжение

      с той стороны придет, куда пришло то вкушение.

      Глаза каждого народа /человека/ в том направлении остались,

      где однажды они вкусом уже погоняли [= вкусили нечто].

      Вкус (любого) рода от рода своего – достоверно,

      вкус части от целого своего – посмотри.

      890 Или разве тот воспримет еще какой-то род,

      когда к нему примкнет, то в род его превратится /по роду его станет/.

      Подобно воде и хлебу, что не родственны нам /не нашего рода/,

      стали родственны нам /нашего рода/ и в нас возросли.

      Рисунка сродства [с нами] не имеют вода и хлеб,

      [но] в силу окончания [= результата] их [нашего] рода считай.

      А если от иного рода [происходит] вкус наш,

      тот разве что похожим будет на [наш] род.

      То, что похоже, будет заимствованием,

      заимствования не останется в конце концов.

      895 У птицы если вкус возникнет от свиста [манка],

      то когда она род свой [= сородича] не найдет, он станет отвратительным.

      У жаждущего если вкус возникнет от миража,

      то когда он достигнет его, сбежит, ища воду.

      Обанкротившимся тоже приятно золото фальшивое,

      однако оно позором обратится на монетном дворе.

      Чтобы позолота тебя с пути не сбросила,

      чтобы представление кривое тебя в колодец не сбросило,

      в Калиле[155] разыщи ту историю,

      а в той истории найди (свою) часть [= мораль].

      (Бейты 549–899 – перевод А. Хисматулина)

      [О том, как] охотничья дичь разъяснила льву об уповании (на Аллаха) и об отказе от приложения усилия

      900 Скопище охотничьей дичи в долине приятной

      находилось из-за льва постоянно в раздоре.

      Столько тот лев из засады [ее] нахватал,

      что пастбище для всех неприятным сделалось.

      Хитрость задумав, пришли они ко льву[, говоря:]

      «В обязанности нашей тебя содержать сытым,

      впредь ты по следу дичи не приходи,

      дабы не стала горькой для нас эта трава».

      [О том, как] ответил лев охотничьей дичи и что сказал о пользе приложения усилия

      Сказал он: «Да, коль верность [слову] увижу я, а не ухищрение.

      Ухищрений вдоволь я уже видал от таких и сяких /букв.: от Зайда и Бакра/.

      905 Я до погибели [доведен] поступками и ухищрениями людей,

      я

152

У Николсона [Nicholson. Mathnawi. P. 49] так: «И наши души как этот [наш] вздох уносятся по чуть-чуть из тюрьмы сего мира» (And our souls likewise this breath [of ours] steals away, little by little, from the prison of the world).

153

Парафраз высказывания: Коран, 35: 10 – Если жаждет кто-либо величия, то ведь целиком оно во власти Аллаха. К Нему возносится слово прекрасное, и до Него доходит весть о поступке благочестивом.

154

Бейты 882–886 приведены по-арабски.

155

Калила ва Димна (کلیله و دمنه) – название книги с историями о говорящих животных, которая в эпоху Сасанидов была переведена с санскрита на пахлави; затем с пахлави на арабский ее перевел ‘Абд Аллах б. ал-Мукаффа‘ (عبدالله بن المقفع) – один из самых известных переводчиков персидской литературы на арабский в период расцвета мусульманских наук; убит в 36 лет (142–3/760 или 145/762 г.). С его перевода в правление амира Насра б. Ахмада ас-Самани (نصر بن احمد السامانی) был сделан перевод на персидский Абу-л-Фазлом Мухаммадом ал-Бал‘ами (ابوالفضل محمد البلعمی), до нас не дошедший. Но тот же амир повелел Рудаки (ум. 328–9/940–1), родоначальнику персидской поэзии, переложить этот перевод на стихи, которые можно встретить то здесь, то там в его творческом наследии (до нас оно дошло не полностью). В первой половине VI/XII в. ширазцем по имени Абу-л-Ма‘али Наср Аллах б. Мухаммад (ابو المعالی نصر الله بن محمد) с арабского перевода Ибн ал-Мукаффы был сделан еще один прозаический перевод на персидский, с добавлением ряда историй; перевод опубликован в Иране. Эту книгу принято считать одним из первых литературных памятников на фарси. Каким переводом пользовался и к какому отсылает Руми, неизвестно.