Мастер ножей. Ян Бадевский

чтобы создать структуру для защиты Храмов. Никто не хотел повторения кошмара.

      Китоград быстро утратил своё влияние и зачах. Люди покинули былую столицу. Дороги к Лихому Броду заросли. Упадок и разложение надолго воцарились под лунами. Озёрщина рассыпалась на удельные княжества.

      – Дурное место, – вздохнул Грорг.

      Я был с ним согласен.

      – У нас нет выбора, – Коэн направился к двери. – К тому же вы на меня работаете. Я плачу не за суеверия.

      Тон посредника стал резким. Отбивающим всякую охоту возражать.

      И мы не возражали.

      В полдень явился гонец от Ратимира с вестью, что проводник готов отправиться в путь. Нам надлежало явиться через час к главным воротам, где он будет нас ждать в компании дружинников из отряда сопровождения. Коэн поспешил вниз, чтобы расплатиться с хозяином.

      Не таясь, я вывел Рыка из наших покоев в задний двор, и уже знакомыми закоулками мы добрались до экипажа. Встретившийся нам конюх отшатнулся, вжавшись в забор. Рык не обратил на него ни малейшего внимания. Ветер поигрывал шерстью на его загривке.

      – Шевелись, – Коэн откинул крышку люка в полу экипажа. – Нас ждут.

      Пахнуло зимней свежестью.

      Рлок с достоинством удалился в подполье. Я задвинул щеколду люка. Коэн трижды ударил посохом в переднюю стену.

      Экипаж тронулся.

      «Дымный горшок» уплыл прочь и вскоре его отрезал поворот улицы. Экипаж прогрохотал по гулким ущельям Крумска и замедлил ход, приблизившись к городской стене. Там нас действительно ждали. Пятнадцать крепких воинов, все конные, в кожаной броне со стальными накладками, вооруженные луками, полуторными мечами, секирами и булавами. Ни одного копейщика. Правильно сделал князь – в лесу копья ни к чему.

      Проводник доверия не вызывал. Косматый сгорбленный старик с безумным взглядом, увешанный с ног до головы амулетами да оберегами, перепоясанный бесчисленными верёвочками и шнурками. У пояса – кривой охотничий нож и фляга. Старик опирался на изогнутый посох, с набалдашника которого свисали крохотные шарики, побелевшая косточка, пучок перьев и медвежий клык.

      Коэн вышел наружу. Перекинулся парой слов с предводителем отряда, затем с безумным дедом и вернулся обратно.

      Дед залез на крышу, примостившись рядом с возницей.

      Мы направились к арке ворот.

      – Ты ему доверяешь? – спросил я.

      Коэн сел у письменного стола. Принялся задумчиво перебирать бумаги.

      – Старику?

      – Да.

      – Вполне. Ратимир написал, что он следопыт, знает всю Озёрщину. И, самое главное, – раньше жил в тех местах.

      – Почему он нам помогает?

      – Я щедро плачу.

      – Он стар. Зачем ему золото?

      – Не ему, – Коэн убрал бумаги в ящик стола и достал оттуда увесистый кошель. – Плата предназначена одному из вассалов князя. Это выкуп.

      – Выкуп?

      – Наш провожатый, Ивен из Верхней Сусании, – раб. Он хочет умереть свободным человеком.

      Сказанное