Мастер ножей. Ян Бадевский

я.

      А вот северный варвар не гнушался радостями жизни. Объёмы, поглощаемые им, вызывали приступы восхищения.

      – Я видел птицу.

      Коэн насторожился.

      – Опиши её.

      – Обычная ворона. Кружила над нами, пока мы ехали по тракту. А потом – в городе. Но я не уверен, что та же самая.

      Посредник вдруг схватил меня за локоть.

      – В следующий раз убей её. Понял?

      Киваю.

      Его хватка слабеет.

      – Это их глаза и уши.

      – Нас выследили?

      – Похоже на то.

      – Чем это грозит?

      Коэн задумался.

      – Много чем. Держи ухо востро.

      Грорг громко отрыгнулся. Его тарелка была пуста. Коэн подозвал невзрачную девчушку, дал ей монету и велел принести ещё еды.

      За окнами сгущались вечерние тени. Ветер усилился, вдалеке громыхнуло. Я набрал полную грудь воздуха. Свежего. Предгрозового.

      Появился хозяин с мальчишкой-посыльным и начал зажигать свечи. В дверях возникли две фигуры в лёгких доспехах – дружинники Ратимира. Осмотрели холл и тихо исчезли.

      Раскат грома.

      Ближе.

      К нашему столу приблизился Андрис. Мальчишка-слуга с испуганным взглядом и вечно взлохмаченной копной рыжих волос. Он протянул Коэну серый конверт, без каких-либо знаков или надписей. Посредник взял письмо и подозрительно его осмотрел.

      – Кто тебе это дал?

      – Человек на улице. Велел передать вам.

      В нервных, суетливых движениях Коэна – тревога.

      – Ладно. Гуляй. – Коэн швырнул ему медный грош, который мальчишка ловко поймал на лету.

      Мы с Гроргом отвлеклись от своего жаркого.

      Коэн вскрыл конверт столовым ножом. Внутри ничего не было. Совсем ничего. Посредник потряс конверт, но это не принесло результата.

      Грорг выругался на своём диком наречии.

      Воздух над столом сгустился. Замерцал. Возникли полупрозрачные линии, они сплетались и скручивались, образуя некий символ. Такого я никогда раньше не видел. Миниатюрный шар с вращающимися вокруг него треугольниками. Шар обрёл цвет – стал голубым. На его поверхности прорезались очертания… материков. Их было больше, чем у нас, я насчитал шесть. Перед нами модель чужого мира, догадался я. Треугольники закружились в бешеном темпе, и мир начал разваливаться. Он струйкой песка просыпался на столешницу. А треугольники растаяли.

      Мы сидим. Не в силах произнести ни слова.

      Первым опомнился Грорг.

      – Что это?

      – Предупреждение, – Коэн побледнел. – Посторонние угрожают мне. И моему миру. Вложенные треугольники – их символ.

      Грорг сжал кулаки.

      – Схватим ублюдка, который это передал.

      Коэн печально улыбнулся.

      – Поздно. Они умеют быстро перемещаться.

      Вновь громыхнуло.

      – Уже темно, – сказал я. – Давайте перетащим Рыка.

      Грорг кивнул.

      – Парень дело говорит.

      Мы поднялись.

      – Идите наверх, – шепнул я. – И оставьте открытой дверь на балкон.

      Налетевший порыв