Я, бабушка, Илико и Илларион. Нодар Думбадзе

Я курил двадцать лет, а теперь бросил. И никто не заставит меня взять в рот папиросу! – сказал он, положил мои папиросы себе в карман и, пошатываясь, ушел.

      Мы медленно двинулись дальше.

      Цира вдруг повеселела. Она прыгнула через тень чинары, потом через другую, третью, пятую… Так, прыгая, добежала она до гостиницы «Интурист» и тут начала скакать на одной ноге.

      – Ну-ка, лови меня!

      Я погнался за Цирой, настиг ее и крепко схватил за плечи.

      – Уф, устала!

      Цира опустила голову мне на плечо. Я одной рукой обнял ее за шею, другой приподнял подбородок и заглянул в ее огромные голубые глаза.

      – Эх, если б ночь длилась бесконечно… – вздохнула Цира.

      – Почему, Цира?

      – Так… ночь лучше дня…

      Цира сбросила мою руку, закинула голову назад и уставилась в усеянное звездами небо. Потом снова взяла меня под руку.

      – Ты, наверное, любишь кого-нибудь, Цира. Скажи, кого?

      – Я люблю небо, люблю звезды, вот этого сторожа люблю, и это дерево люблю!.. – Цира подбежала к чинаре. – Не веришь? Хочешь, поцелую?

      Она прижалась к дереву, стала целовать и раскачивать его. Спавшие на дереве воробьи встрепенулись и тревожно защебетали. Цира прислушалась к гомону птичек, потом обернулась ко мне:

      – И воробьев я люблю!

      – Чудачка ты!

      – Может быть. А ты кто?

      – Кажется, я тоже чудак!

      – Нет, ты просто глуп!

      – Благодарю!

      – Впрочем, глуп – это не то слово. Ты слеп и глух!

      Цира подошла ко мне, схватила за воротник, привлекла к себе, пристально взглянула в глаза и спросила:

      – Видишь меня?

      – Представь себе – вижу!

      Цира взяла мою руку, прижала ее к своей груди и опять спросила:

      – Слышишь?

      Я почувствовал учащенное биение сердца девушки, меня обожгло ее горячее дыхание… И вдруг я обнял Циру, привлек к себе и поцеловал…

      И снова мы идем по аллее чинар.

      – Зурико!

      – Да, Цира?

      – Я люблю тебя!

      – Врешь!

      – Нет, это правда, Зурико.

      – Врешь, Цира, и давай не будем про это…

      Цира умолкла, прислонилась к дереву. Я тоже замолчал и прислонился к стене. Мы долго стояли и смотрели друг на друга. Цира подошла ко мне, застегнула воротник, поправила мне брови и медленно двинулась по улице. Я поплелся за ней.

      Вдруг Цира обернулась – в глазах ее блестели слезы. Она приблизилась, поцеловала меня и убежала.

      …Я долго, не двигаясь, стоял на месте и прислушивался к шелесту листьев красавиц чинар…

      …Домой я возвращался пешком. У Театра юного зрителя меня нагнал запоздалый трамвай. Я вскочил в задний вагон. Пассажиров не было. Дремавший кондуктор вздрогнул, приоткрыл глаза и велел пройти вперед. Я прошел вперед. Потом кондуктор крикнул, чтобы я вернулся назад и приобрел билет. Я вернулся и сказал, что у меня денег нет. Кондуктор не поверил. Я вывернул пустые карманы. Тогда кондуктор сказал: «Как вскочил, так и соскакивай». Я соскочил и очутился в объятиях милиционера.

      – Здравствуйте! – глупо улыбнулся