Я, бабушка, Илико и Илларион. Нодар Думбадзе

муку, пока я не передумал!.. Разбойник!..»

      Илико с видом победителя зашагал по дороге. Пройдя несколько шагов, он остановился, обернулся к бабушке и громко спросил:

      «А все же, где этот прохвост Зурикела? Или он не слышит меня?»

      «Что тебе от него нужно?» – сказала бабушка и взяла в руки палку.

      «Ничего особенного, дорогая… Просто хотел спросить, долго ли он тащил вчера на спине носатого дружка?..»

      Не вытерпев больше, я с хохотом выбежал на двор.

      Смеялась бабушка, смеялся Илико. Не смеялся лишь бедный Илларион: он по-прежнему лежал, уткнувшись носом в подушку, и скрипел зубами…

      …Я закончил свой рассказ. Тетя Марта встала, поцеловала меня в лоб и налила чай. Потом открыла шкафчик, достала банку орехового варенья и положила мне на блюдечко два черных шарика.

      – Ну и уморил ты меня, Зурикела! Дай Бог здоровья тебе, и твоей бабушке, и твоему Илико, и твоему Иллариону!..

      – Это я завтра утром съем, тетя Марта, – сказал я и взял блюдечко.

      – Ешь сейчас, а на утро возьми вот это! – ласково сказала тетя Марта и придвинула ко мне банку с вареньем.

      Сегодня произошло чудо: Софья встретила меня в постели. Она, наверное, долго ждала меня, но я засиделся у тети Марты до двух часов ночи. Софья чуть приоткрыла один глаз, взглянула на меня и, убедившись, что это я, снова закрыла. Я быстро разделся и лег рядом с ней. Прошло несколько минут. Софья молчала. Наконец я не вытерпел и спросил:

      – Спишь?

      Софья не ответила. Она снова открыла один глаз, посмотрела на меня, потом закрыла и продолжала мурлыкать.

      – Софья, – сказал я, – это довольно глупо с твоей стороны! Ну, почему ты дуешься, скажи, пожалуйста? Ведь я был у тети Марты!

      Софья хотела что-то ответить, но не смогла: ведь это была Софья, а не Мурада, который понимал меня с полуслова и мог глазами разговаривать со мною на любую тему…

      – Софья, – продолжал я, – сегодня день моего рождения. Знаешь, сколько лет мне исполнилось?

      Софья не знала и, видимо, не интересовалась этим. Но она прочла в моих глазах радость и по-своему разделила ее: повернулась ко мне и ласково потерлась мордой о мою щеку. Я обнял Софью, и мы заснули. Всю ночь мне снились бабушка, Илико и Илларион, а Софье, наверное, мыши…

      …Светало, когда у нашей калитки кто-то громко позвал:

      – Хозяин!

      Я не был здесь хозяином и поэтому не откликнулся.

      – Эй, хозяин! – позвал кто-то еще раз.

      В комнате тети Марты послышался шум, потом скрипнула дверь и по балкону прошлепали тапочки моей хозяйки.

      – Кто там?

      – Где тут живет Зурикела Вашаломидзе?

      – Кто?

      – Прохвост Зурикела Вашаломидзе!

      Всемогущий Боже! Святая Мария! Тетя Марта! Софья! Знаете ли вы, что такое чудо? Знаете ли вы, как от радости останавливается сердце? Нет? А знает ли об этом тот, кто сейчас произнес мое имя? Быть может, это всего-навсего телеграмма? Нет, это не телеграмма! Так в чем же дело? Спокойнее, Зурикела! Не выскакивай босиком во двор, простудишься, выгляни-ка сперва в дверь! Нет, нет, беги, лети к