Путь врат. Парень, который будет жить вечно. Фредерик Пол

а они больше не действовали. Я считал дни до «прощай, печень, здравствуй, отказ печени».

      Так что мы были не очень веселым обществом. Я вел себя отвратительно, потому что чувствовал себя все более больным и впадал в отчаяние. Коченор вел себя отвратительно, потому что такова его природа. И единственным приличным человеком на борту оказалась девушка.

      Дорри старалась изо всех сил на самом деле. Она была мила (а иногда даже хороша) и всегда готова пойти навстречу сильным, то есть Коченору и мне.

      Ей явно приходилось нелегко. Дорота Кифер была все-таки еще ребенком. Какой бы взрослой она ни казалась, она просто недостаточно прожила, чтобы справиться с такой концентрированной злобой. Добавьте к этому, что мы уже начали ненавидеть вид, звук и запах друг друга (а в тесном аппарате скоро многое узнаешь о запахах друг друга), так что Дорри Кифер немного веселья получала от туристической поездки на Венеру.

      И от нас тоже… особенно когда я сообщил, что у нас осталось последнее иглу.

      Коченор откашлялся. Не очень вежливый звук. Скорее начало военного клича. Словно пилот сверхзвукового истребителя, готовясь к схватке, снял покровы с пушек. Дорри постаралась отвлечь его.

      – Оди, – радостно сказала она, – вы знаете, что, по-моему, мы можем сделать? Вернуться в район С, тот самый, что возле границы военных.

      Отвлечение не в ту сторону. Я покачал головой.

      – Нет.

      – Какого дьявола значит это ваше «нет»? – взревел Коченор, готовый к битве.

      – То, что я сказал. Нет. Слишком близко к парням из Обороны. Если там есть туннель, он пройдет прямо в закрытую зону, и они на нас обрушатся. – Я старался говорить убедительно. – Это отчаянный шаг, а я еще не впал в отчаяние.

      – Уолтерс, – рявкнул он, – вы будете в отчаянии, если я вам велю. Я могу вообще вам не заплатить.

      Я поправил его:

      – Нет, не можете. Союз вам не позволит. Правила на этот счет совершенно ясны. Вы платите, если я выполнил ваши законные требования. А то, что вы предлагаете, незаконно. Раскопки внутри закрытой зоны – явное нарушение закона.

      Он перешел к холодной войне.

      – Вы ошибаетесь, – негромко сказал он. – Незаконными они будут, только если суд признает их таковыми. Вы были бы правы, если бы ваши адвокаты оказались умнее моих. Но, откровенно говоря, Уолтерс, это невозможно. Я плачу своим адвокатам, чтобы они были самыми умными.

      Мое положение не позволяло спорить. Коченор говорил правду. И к тому же у него оказался мощный союзник. Моя печень была на его стороне. Я определенно не мог потратить время на суды, потому что, не купив трансплантат, просто до них не доживу.

      Дорри слушала с птичьим выражением дружелюбного интереса. Она встала между нами.

      – А как насчет этого? Мы уже на месте. Почему бы не посмотреть, что покажут искатели? Может, мы найдем что-нибудь получше С…

      – Тут ничего хорошего не будет, – ответил Коченор, не отрывая от меня взгляда.

      – Бойс, откуда ты это знаешь? Мы