Утраченный символ. Дэн Браун

организация, куда женщинам путь заказан, – заявила студентка.

      Лэнгдон сомневался, что на сегодняшний день братство так уж влиятельно, и не хотел вводить студентов в заблуждение. Кто-то считал масонов сборищем безобидных старцев, рядящихся в маскарадные костюмы, а кто-то… закулисным обществом политических воротил, правящих миром. Истина, несомненно, была где-то посередине.

      – Профессор Лэнгдон, – обратился к нему кудрявый юноша с последнего ряда, – если масонство – не тайное общество, не корпорация и не религия, то что это?

      – Ну, если спросить масона, он предложит такое определение: масонство – это система моральных норм, скрытая в символах и завуалированная аллегориями.

      – Проще говоря, какой-то дикий культ?

      – Дикий, говорите?

      – Ну да! – воскликнул студент, поднимаясь. – Я слышал, чем они там занимаются! Проводят жуткие ритуалы с гробами и петлями, пьют вино из черепов. По-вашему, это не дико?

      Лэнгдон окинул аудиторию взглядом и спросил:

      – Кто-нибудь еще считает это дикостью?

      – Да! – хором ответили все.

      Лэнгдон театрально вздохнул:

      – Плохо. Если для вас это дико, вы никогда не станете последователями моего культа.

      Студенты умолкли. Девушка из Женского общества всполошилась.

      – Вы – последователь культа?

      Лэнгдон кивнул и заговорщицки прошептал:

      – Никому не говорите, но в день языческого бога солнца Ра я преклоняю колени перед древним орудием пытки и вкушаю ритуальные символы плоти и крови!

      Студенты в ужасе уставились на профессора.

      Он пожал плечами:

      – Если пожелаете, приходите в воскресенье в Гарвардскую часовню, опуститесь на колени перед распятием и примите Святые Дары.

      Все растерянно молчали.

      Лэнгдон подмигнул.

      – Долой предрассудки, друзья! Мы все боимся того, чего не понимаем.

      По коридорам Капитолия разнесся бой часов.

      «Уже семь».

      Роберт Лэнгдон побежал.

      «Вот тебе и эффектное появление…»

      Преодолев коридор, он заметил вход в Скульптурный зал и устремился к нему. Перед самой дверью сбавил шаг и сделал несколько глубоких вдохов. Застегнув пиджак, он поднял голову чуть выше обычного и с последним ударом курантов вошел в зал.

      «А вот и я!»

      При входе профессор Лэнгдон поднял глаза и тепло улыбнулся. В следующий миг его улыбка померкла, и он остановился как вкопанный.

      Дело было неладно. Очень неладно.

      Глава 7

      Кэтрин Соломон бежала по стоянке под холодным дождем, жалея, что надела только джинсы и кашемировый свитер. У главного входа оглушительно ревели гигантские очистители воздуха, но она их почти не слышала – в голове непрестанно крутился последний телефонный разговор.

      «То, что, по мнению вашего брата, спрятано в Вашингтоне… это можно найти».

      Невероятно! Кэтрин многое нужно было обсудить со звонившим, и они