Царский выбор. Елена Степанян

(бурчит). Преподобный Иосиф Волоцкий ересь жидовскую огнем и мечом истреблял.

      Кузьма. Эк сравнил. Жидовская ересь в Кремле сидела, во всех соборах и аж в терем царский проникла. А эта где? В подвале у какого-то Трофима.

      Морозов. Еще и разобраться надо, было там что-нибудь, или этот вор все напридумал.

      Кузьма. Ну, это мы выясним. Мы их без присмотра не оставим. И честный Трофим от ответа не уйдет, ты уж не сомневайся, отче Стефан, только терпения наберись.

      Морозов (машет на него рукой. К Стефану).

      И потом, тебе же хорошо ведомо, что молодой Прозоровский очень к царю близок. И как ведь разумно себя держит. Во всех забавах царских участвует, а в советчики никогда не лезет, не то, что иные. Стоит ли из пустяков государя огорчать, тем более сейчас, когда у него мысли совсем не о том!

      Стефан. В общем, приказываете ждать, пока они открыто пойдут свою ересь проповедовать на площадях да на папертях.

      Кузьма и Морозов смеются.

      Кузьма. Долго ждать придется, Стефан Вонифатьевич. Этот Михайло за двести лет не собрался, глядишь, еще двести прособирается.

      Морозов (резко). Хватит об этом… (Обнимает Стефана за плечи.) Пойдем, отче Стефан, отужинаем и поговорим совсем о другом. О наших раскрасавицах московских и особливо о твоих духовных дочерях.

      Стефан (уходя, Кузьме). Кузьма Кузьмич, ты ведь доносителю давешнему даже не сказал, чтоб он язык за зубами держал.

      Кузьма. Вот об этом уж не беспокойся. Никто от него ни слова не услышит.

      Стефан (нервно). Ты что, ты что делать с ним собираешься?

      Кузьма. Я? Ровным счетом ничего.

      Вечер. Ерошка бредет по темной улице. Его настигают двое и убивают ножом.

      7. Царь у себя.

      Прохаживается по комнате. Садится. Встает. Звонит в колокольчик.

      Алексей. Назар!

      Входит Назар Чистой.

      Алексей. Сегодня больше с боярами сидеть не буду. Я к сестрам пойду.

      Царь идет дворцовыми переходами в женский терем. В передней царевен все вскакивают, кланяются.

      Царь входит в горницу, переглядывается с Ириной, та немедленно делает знак всем, кроме царевен, выйти.

      Ирина. Царюшка наш пожаловал. (Целует его.)

      Сестры наперебой приветствуют его. Анна – с вымученной улыбкой.

      Алексей. Я вас собираюсь удивить. А вот чем – ни за что не угадаете.

      Татьяна. Да, не угадаем… Уж больно у тебя хитрый вид, царь-батюшка.

      Алексей (грозя пальцем). У царя-батюшки хитрого вида не бывает. У него всегда мудрый вид, даже если он глупость говорит.

      Сестры с готовностью смеются.

      Алексей. Я, однако, о важном деле говорить пришел. Думал я, думал и решил, что слишком долго у нас на Руси государя своего за малое дитя почитают. Он все погремушками играет, а решают за него бояре. Так что решил я люди своя порадовать и напомнить, что я уже взрослый.

      Ирина. Только голову никому не руби.

      Алексей (улыбаясь). Нет, это пока никому не грозит. –