Честь и доблесть. Андрей Анпилогов

В моём отряде – это первое дело… К соседям сейчас у нас не ходят, по моему приказу из-за чумы. К тебе в комнату никто не зайдёт, кроме меня и Жюля и, портного…

      Я открыл рот переваривая эту информацию…

      Гастон видя это, снова махнул рукой, вспомнив, что я плохо понимаю французский язык, и вышел.

      Вслед за ним явился Жюль с новой корзинкой, аккуратно прикрытой чистенькой тряпочкой.

      – Доброе утро, господин немец, – сказал он с улыбкой на своём круглом и бородатом лице.

      – Спасибо, – ответил я и улыбнулся.

      Жюль поставил новую корзинку у камина, взглянул с интересом на мою блестящую кружку на столе с пакетиком испитого чая, забрал старую корзинку и, перед тем как выйти, сказал:

      – У нас все продукты безопасны. Кушайте смело.

      Я вторично поблагодарил его.

      В корзинке оказались две, ещё тёплые булочки, и простокваша в глиняном кувшинчике…

      "Французские булочки" вспомнил я устойчивое и вкусное словосочетание. Они были слегка зарумянены и отлично пахли…

      Но в эту минуту в дверь постучали.

      – Войдите! – крикнул я.

      Вошёл портной, пожилой мужчина с серебряными волосами.

      – Я вас долго не задержу, – сказал он. – Встаньте, пожалуйста.

      Я встал, и он сделал три замера шёлковой ленточкой: от плеча до плеча, от ворота до колена, и окружность талии… На ленточке оказалось три узелка…

      – Какого цвета желаете камзол, молодой человек? Можно любой цвет, кроме голубого, – сказал мужчина с серебряными волосами.

      – Чёрный, – сказал я.

      – Чёрный есть только бархат. Летом я бы посоветовал шёлк. Есть отличного качества тёмно-синий, – сказал портной.

      – Пусть будет шёлк тёмно-синий, – согласился я.

      – Завтра к вечеру, – сказал портной и удалился.

      Я съел две хрустящие булочки, выпил простоквашу и вышел во двор, заинтригованный встречей с девушкой, которая хочет проверить меня на боеспособность…

      Здесь, во дворе, происходила перекличка.

      Я сел на лавку и рассматривал рыцарей, моих соседей по казарме. Это были достойные воины с благородными лицами и крепкой мускулатурой. Сержант Гастон называл имена, рыцари откликались и делали шаг вперёд. Их было шесть человек. Двоих я уже знал по именам – это были Николас и Кристофер.

      Остальные громко назвали себя, и я услышал такие, громко звучащие имена: Мариус! Даймонд! Арне! Лемюэль!

      Во дворе были две отгороженные площадки для поединков, здесь же стояли бочки с песком, с воткнутыми в них шпагами и мечами. Этим же песком чистили кольчуги, кирасы и латы.

      Гастон давал каждому воину, после переклички, задание, и, увидев меня, сделал жест рукой подойти.

      – Этот немец пока поживёт с нами, прошу господ рыцарей не вызывать его на дуэль, и не прикончить через пару дней; он нам ещё пригодится… – сказал Гастон.

      – Пока он с нами, мы его не тронем, – сказал Кристофер.

      Я улыбнулся и поднял руку с открытой ладонью в знак