Честь и доблесть. Андрей Анпилогов

своей шпаги…

      Несмотря на блестящий вид этих молодых людей, я отметил про себя, что все они значительно ниже меня по росту.

      – Чем ты можешь доказать, что ты алхимик? – спросила девушка в голубом берете с золотыми лилиями, а молодой человек с завитыми волосами перевёл его для меня.

      – Сейчас я вам докажу, – сказал я улыбнувшись, и вытащил из рюкзака устройство под названием "Сигнал охотника".

      Это взводная пружина с бойком, закреплённая в металлическом стержне, не толще шариковой ручки; и набор разноцветный ракет в патрончиках с резьбой и капсюлями.

      Я взвёл пружину (патрончик с красной головкой уже был прикручен к устройству) и, полняв руку вверх, спустил пружину. Звук выстрела был очень громкий, и по лесу прокатилось эхо. Через пару секунд, красная ракета загорелась в небе, и произвела на всех всадников потрясающее впечатление…

      Их кони присели и заржали. Они, можно было подумать, никогда не слышали такого громкого звука.

      Господа на лошадях буквально открыли рты от изумления и удивления. "Неужели, экспромтом, так синхронно и здорово можно сыграть?!", – невольно подумалось мне.

      Всадница на белой лошади слегка наклонилась ко мне, указала на свою, почти обнажённую грудь, и сказала:

      – Я Агнесса Сорель, как твоё имя, алхимик?

      Я ткнул себя пальцев в грудь, давая понять, что понял вопрос, и сказал:

      – Альберт, – назвав имя своего отца, наполовину немца, наполовину русского.

      Я уже серьёзно начинал сомневаться в том, что это розыгрыш… Одежда этих молодых людей и оружие были так натуральны, особенно удивительная вышивка золотой нитью на камзолах и штанах; а главное, их необычные лица безо всякого грима, естественные усы, бородки, длинные завитые волосы у кавалеров…

      – Точно, это немец, – у него баварский выговор, – тихо произнёс красивый молодой человек с завитыми волосами, что находился рядом с очаровательной Агнессой.

      – Его надо непременно показать нашему коннетаблю, – произнесла всадница с холодными глазами и золотыми лилиями на голубом берете.

      – Хочешь служить у французского короля, алхимик Альберт? – спросила меня красавица с открытой грудью и лицом мадонны, несколько поубавив надменность в голосе, но властно впиваясь в меня своими ярко-голубыми глазами.

      Молодой человек в фиолетовом камзоле перевёл её слова на немецкий язык.

      Понимая, что отказываться глупо и подвернулся шанс выяснить, наконец, что же это со мной произошло, и, с кем я разговариваю, я твёрдо ответил:

      – Сочту за честь.

      Молодой человек в фиолетовом камзоле, расшитым золотыми нитями, понимающий по-баварски, поправил меня:

      – Надо говорить – Ваша светлость

      – Да, сочту за честь, Ваша светлость, – бодро, как солдат, повторил я.

      Молодой человек перевёл мои слова на французский язык.

      Авангард – самая живописная часть этого конного отряда, дружно засмеялся.

      – Эй, сержант! Гастон! Приведи лошадь этому парню, – крикнул красивый