Пепел Нетесаного трона. На руинах империи. Брайан Стейвли

назывались сказочные чудовища, о которых вуо-тоны рассказывали детям.

      – Кхуаны из сказок похожи на ящериц. И их не бывает.

      Свидетель устало ответил:

      – Такое имя напоминает, что мы не все знаем о чудовищах. – Он покачал головой. – На земле они не так опасны.

      Женщина крякнула, словно ее ударили в живот.

      – Все равно опасны, – признал старик. – Они убили несколько наших в хижинах, но тут драка была скорее на равных. В конце концов мы загнали их, переломанных и в крови, и отдали в жертву Дарованной стране.

      – Кроме этого.

      – Я наделся что-нибудь от него узнать.

      – Узнал?

      Старик медленно покачал головой.

* * *

      Пока Рук греб обратно к поселку, свидетель так ослаб, что едва мог сидеть. Упрямая решимость, что вывела его из дома, будто растаяла под жгучим солнцем. Он сгорбился, оперся локтями на иссохшие колени и так кашлял, что видно было, как ходят ходуном ребра под безрукавкой.

      – Я дойду, – твердил он, пока Рук привязывал каноэ к его плоту, но Руку пришлось почти на себе нести его те несколько шагов, что отделяли лодку от хижины.

      Вернувшись в домашний полумрак, старик упал на тростниковую подстилку, закрыл лицо узловатыми руками. Измученный новым приступом кашля, бессильно перекатился на бок, сплюнул в миску и вытянулся, со свистом втягивая воздух.

      – Теперь, Кха Лу, ты видишь, почему боги призвали тебя обратно.

      Рук помолчал.

      Их давний спор желчью подступал к горлу.

      «Они не боги и не звали меня. Те, кому вы поклоняетесь, хуже кхуанов. Вам не избавиться от чудовищ, пока вы живете в Дарованной стране».

      Только на этот раз он и в себе самом ощущал нетерпение. Каково схватиться с этими тварями, испытать себя против них, ощутить на себе их когти, нанося смертельный удар?..

      – Вы их победили, – сказал он, отгоняя видение. – Без меня справились.

      – Это только… – с новым кашлем изо рта брызнула кровь. – Только начало.

      – Этого ты знать не можешь.

      – Войско, – прошептал свидетель. – Твой вестник сказал «войско».

      – Я давно научился не верить словам, – покачал головой Рук.

      Старик сверкнул на него глазом.

      – Тогда зачем вернулся?

      Непрошеный ответ рвался с языка: «Чтобы сражаться».

      Рук вызвал в памяти статую Эйры. Он попытался представить лицо Бьен, неукротимую доброту ее глаз, но мог вспомнить только горящий ненавистью взгляд Удава.

      «Я мог бы порвать его в клочья, – подумалось Руку. – Даже сейчас, таким, каким стал, я мог бы его уничтожить».

      Он моргнул, уставившись на бьющие в щели стены солнечные лучи.

      – Кем Анх избрала тебя, – бормотал свидетель. – Она вскормила тебя грудью. Она и Ханг Лок вплели свои дары в твои кровь и кость. Воспитали тебя как собственное дитя.

      – Я не их дитя! – с невольной яростью выкрикнул Рук. – И не ваше, хоть и прожил здесь столько лет.

      Свидетель не дрогнул.

      – Мы не выбираем кем быть, Кха Лу.

      – Я выбрал, – ответил он, – и выбираю. Я каждый