Державный плотник. Даниил Мордовцев

Великий государь не еретик! – прогремел Геронтий.

      – Нам великого государя не судить! – подхватили черные попы.

      – А! Так вы все за одно! – приступил Исачко. – Мы за вас горой, а вы к нам спиной!

      – Кидай, братцы, ружье! – скомандовал Самко, обращаясь к ратным людям, – нам с еретиками не кашу варить! Пущай их целуются со стрельцами.

      – Клади ружье на стену! – крикнул Исачко к часовым, стоявшим на стене. – Нам тут делать нечего.

      В это время, откуда ни возьмись, юродивый – сел наземь между черною братиею и ратными людьми, подпер щеку рукой и запел жалобно, как ребенок:

      Чижик-пыжик у ворот,

      Воробышек махонькой.

      Эх, братцы, мало нас,

      Сударики, маненько...

      – Да, мало вас останется, как мы уйдем! – засмеялся Исачко. – Всех вас тут, что глухарей, лучком накроют.

      Из собора высыпала вся черная братия. Впереди всех Никанор-архимандрит, Нафанаил-келарь и старец Протасий-городничий. Увидав, что ратные покидали ружья, Никанор остановился в изумлении.

      – Что это вы, братцы, затеяли? – тревожно спросил он.

      – В Кемской, отец-архимандрит, собираемся, – отвечал Исачко.

      – Зачем в Кемской?

      – Мед-вино пить.

      – По старине Богу молиться, а не по новине, – добавил Самко.

      – Да что с вами! – изумился архимандрит. – Кто говорит о новине?

      – Вот они все (Самко указал на черных попов): за еретиков молиться хотят.

      – Мы не за еретиков молимся, а за великого государя, – перебил его Геронтий.

      – Ну и молитесь себе, а мы вам не слуги.

      – Нам на великого государя руки подымать не пристало, руки отсохнут, – пояснил Геронтий.

      – Ноли мы на великого государя руки подымаем? – возразил Никанор.

      – На его государевых ратных людей, все едино.

      – Много чести будет всякую гуньку кабацкую царской порфире приравнивать.

      Между тем келарь Нафанаил, ходя меж ратных людей, бил им челом, чтоб они умилостивились, взяли назад ружья.

      – Братцы! Православные! – молил старец. – Будьте воинами Христовыми, не дайте на поругание обитель божию, святую отчину и дедину преподобных отец наших Зосимы-Савватия: они, светы, стоят ноне у престола Господня, ручки сложимши, за нас Бога молят, да не излиет на нас фиал гнева своего. Детушки! Воины Христовы! Постойте за святую обитель, как допрежь того стояли!

      Но и Геронтий все более возвышал голос.

      – Кто противник царю – Богу противится! – перекрикивал он всех своею трубою.

      Никанор понял, что наступает решительная минута, и закричал к ратным людям, указывая на Геронтия и на черных попов:

      – Что на них смотреть! Мечите их всех в колодки!.. Мы и без попов проживем: в церкви часы станем говорить, и попы нам не указчики – у нас един поп Бог и Его всевидящее око.

      Не знал тогда Никанор, что его слова «без попов проживем» послужат источником того исторического явления в русской жизни, которое выразилось в «беспоповщине».

      Ратные