Каждый дар – это проклятие. Кэролайн О’Донохью

назначили встречу. На завтра. В час дня.

      – Завтра?

      – Мы договорились встретиться в кафе. Ты должна пойти со мной.

      – Я? Зачем?

      – Потому что если это какая-то безумная ловушка со стороны «Детей», чтобы заманить меня в Ложу или что еще, то было бы полезно иметь под рукой телепата. На всякий случай, – Фиона делает паузу. – Странно как-то. Я всю жизнь мечтала о таком повороте судьбы, а теперь мне кажется, что уж слишком удачно все получается.

      От подозрительности Фионы я испытываю огромное чувство облегчения; если бы я сама предложила пойти с ней для страховки, она бы смертельно обиделась.

      – Хорошо, я пойду, – отвечаю я. – Я обязательно скажу, если будет что-то подозрительное.

      – Отлично. Спасибо.

      – И еще, Фи…

      – Что?

      – Поздравляю, ты такая талантливая!

      – Это ведь не на самом деле, – внезапно загорается Фиона.

      – Вполне возможно, вполне возможно, – я делаю паузу и повторяю: – «Шабаш», значит.

      – Ага, «Шабаш»!

      Мы испускаем радостные вопли, откидываемся спиной назад на лестничную площадку и хихикаем, глядя на потолок. Потом передаем друг другу бутылку водки и даже пускаем слезы от того, как все обернулось: Фиона, настоящая ведьма, будет играть на телевидении ненастоящую ведьму. Мы строим предположения о том, разрешат ли ей взять с собой Паоло и будет ли у Паоло отдельный маленький трейлер, подходящий по размерам для птицы. Через несколько минут мы утихаем, и Фиона задумывается.

      – Только есть еще кое-что, – говорит она, в очередной раз хлебнув из бутылки.

      – Давай, колись.

      – О, Мэйв. Да ладно, ты знаешь. Я знаю, что ты знаешь.

      – Манон?

      Она торжественно кивает.

      – Манон.

      На мгновение Фиона замолкает, а затем будто вспыхивает.

      – Она такая классная! Оххххх! А что, если я уеду на съемки сериала и, пока меня не будет, она тоже уедет? Не может же она остаться в Ирландии навсегда.

      – Так ты собираешься ей сказать? О своих чувствах?

      – А что толку? Я не знаю, чувствует ли она то же самое. Не знаю, нравятся ли ей девочки, или мальчики, или кто угодно.

      – Мне кажется, вы самые сексуальные люди, которых я знаю. И кажется, что пол здесь не имеет значения. Это просто подходящие друг другу виды сексуальности, – отвечаю я. – И она не такая уж старая. Она ровесница Аарона.

      Фиона выгибает бровь.

      – Так-так. Быстро же речь зашла об этом.

      – О чем?

      – О тебе с Аароном.

      – В каком смысле «обо мне с Аароном»?

      – Просто… не знаю. Вы же два сенситива. Наверное, между вами должны быть какие-то вибрации. Если хочешь что-нибудь сказать о нем, говори. Я никому не скажу. Даже Ро. Если не хочешь, вообще больше не буду упоминать эту тему.

      Я понимаю, что она немного пьяна, потому что она продолжает настаивать на том, что никому не скажет. Пока она говорит, я думаю об этом и спрашиваю себя, что я чувствую на самом деле. Потому что она права. Какие-то вибрации действительно имеются. И хотя я не писала той записки, Аарон явно считал ее настоящей.