Время тлеть и время цвести. Том первый. Галина Тер-Микаэлян

вытащила из комода скатерть, почти швырнула ей в лицо и со стуком захлопнула дверь, едва не прищемив курносый нос. На следующий день она резко сказала сыну:

      – Чтобы больше я эту нахалку у себя в доме не видела.

      Он удивленно уставился на мать и глупо похлопал глазами.

      – А я здесь что, не живу? Раз мне восемнадцать, я уже тоже хозяин.

      – Это она тебе так объяснила? Так ты ей тоже объясни, что квартиру получала я, и я ее здесь никогда не пропишу.

      – Я хочу на ней жениться.

      – Ты, надеюсь, понимаешь, что ей нужен не ты, а твоя квартира?

      – Почему это не я? Она говорит, что меня любит.

      – Я вижу, что ты действительно дурак! Да она вчера привела свою компанию, они плясали, жрали и над тобой, идиотом, смеялись.

      Мишка вспыхнул:

      – Я не идиот, а ты сама знаешь, кто? Ты… – он сказал нехорошее слово. – Папу извела, сама встречаешься с женатым!

      Мать размахнулась и изо всех сил ударила его по лицу. Он схватился за щеку, побагровел, поморгал беспомощно, потом повернулся, выбежал из комнаты и в ту ночь дома не ночевал. На следующий день они явились вдвоем с девицей и долго о чем-то шушукались в его комнате. Надежда нервничала, прислушивалась – а ну как привел, чтобы оставить ее здесь жить. Нет, взяли его вещи и ушли.

      На следующий день, встретив сына на заводе, она попыталась с ним поговорить, образумить. В ответ на все ее слова он молчал – смотрел, как на пустое место. Посердившись немного, Надежда махнула рукой, да ей и стало не до того – за несколько дней до Нового года позвонил Александр, сказал, что тридцатого будет в Ленинграде.

      Он привез алые гвоздики и бутылку шампанского. Она смеялась от счастья, пряча лицо в букет:

      – Саша, это ты? Нет, это и вправду ты?

      – Не поверишь, но это действительно я. Знаешь, – голос его внезапно дрогнул, – тогда, в Пицунде, я, кажется, сказал тебе чистую правду – я действительно не могу без тебя, слышишь? Ты моя!

      В эту ночь их объятия были особенно страстными, а утром он улетел в Москву – встречать Новый год с женой. Через два месяца Надежда обратила внимание на некоторые изменения, в своем организме. Врач отмел последние сомнения, а седьмого марта, когда Александр приехал поздравить ее с женским днем, она сообщила ему новость. Лицо его сразу стало испуганным и каким-то отчужденным.

      – Ты же говорила… тебе сказали, что ты не сможешь иметь детей.

      – Сказали, да. Мы ведь с тобой столько лет, и ничего, но врач говорит, что всегда была вероятность, хотя и небольшая. Вот и….

      – Не знаю, не знаю, я думаю, тебе сейчас лучше что-то предпринять – мое положение в настоящий момент таково, что я не смогу позаботиться о тебе и ребенке. Понимаешь, у меня много недоброжелателей, и если кто-то пронюхает, то…

      – Глупости, Саша, мы с тобой столько лет встречались, и никогда никто ничего…

      – Ты не понимаешь, – раздраженно перебил он, – встречаться это одно, а ребенок – совсем другое. У меня из-за этого могут быть крупные неприятности