Песнь серебра, пламя, подобное ночи. Амели Вэнь Чжао

Ин изогнулись в улыбке, и она взяла у нее карандаш. Ее пальцы были теплыми и мягкими, когда она с осторожностью провела по линии ресниц Лань. Лань в это время продолжала, напевая, наносить румяна на губы.

      – Какую песню ты все время мурлычешь? – задумчиво спросила Ин.

      Лань пожала плечами. Она не могла вспомнить мелодию. Ей казалось, что однажды ночью она слышала эту песню во сне. Этот мотив Лань знала, сколько себя помнила.

      – Вероятно, это старая колыбельная, – ответила она.

      – Хм. – Ин откинулась назад и, поджав губы, осмотрела свою работу. Подруга просияла. – Однажды ты найдешь себе богатого аристократа.

      Лань фыркнула, а Ин ущипнула ее.

      – Ай, больно! Это ты у нас мечтаешь выйти замуж за красивого аристократа, Ин.

      – Можешь перестать извиваться хотя бы пять секунд? И да, именно об этом я мечтаю. – В голосе Ин слышалась напряженность, пока она поправляла несколько прядей, выбившихся из прически Лань. – Нет ничего зазорного в том, чтобы извлечь максимум пользы из плохой ситуации. Знаю, ты этого боишься, но я мечтаю однажды побывать в комнате цветов персика.

      Внутри Лань все напряглось. Она часто спорила с Ин о комнате цветов персика. Получившая прозвище «Комната наслаждений», она располагалась на втором этаже, разделенном на уединенные помещения. Вход туда был строго воспрещен. Ходили слухи, что бронирование одной ночи стоило сотню золотых слитков, и если элантийский чиновник или дворянин просил прислать туда певицу, то цена назначалась явно не за комнату. Если повезет, контракт бедняжки также передавался покупателю, а сама она становилась его собственностью.

      В противном случае Госпожа присылала девицу на одну ночь, а затем выгоняла ее вон. Никому не нужен сломанный цветок.

      «Но, – подумала Лань, изучая себя в зеркале: все еще влажные волосы, пудру и румяна, покрывающие кожу, – у самой певицы выбора не было».

      Лучше уж работать в чайном доме, чем голодать на улицах.

      Лучше угодить элантийцу, чем умереть от его рук.

      Лань дотронулась пальцем до маленького, связанного из конопли мешочка, в котором хранились высушенные и измельченные лепестки лилии. Она всегда носила их с собой. Отказ пахнуть розами, национальным цветком Элантии, был одним из ее маленьких бунтарств.

      – Сегодня никаких изменений в шоу не предвидится, верно? – спросила она, чтобы сменить тему. Остальные певички уже нарядились в костюмы, украшенные мерцающими цветами. Все они ночь за ночью выставлялись на всеобщее обозрение. – Мы все еще играем «Балладу о Последнем царстве»?

      Ин открыла рот, чтобы ответить, но холодный голос с точностью хирургического скальпеля прервал их разговор.

      – Ты бы это знала, если бы присутствовала на репетиции.

      Веселый гомон других девушек тут же стих. Когда в дверном проеме мелькнула тень, в комнате, казалось, похолодало.

      Госпожа Мэн скользила по деревянному полу мягкими извилистыми шагами. Шелковые одежды развевались