Песнь серебра, пламя, подобное ночи. Амели Вэнь Чжао

из руин Ста Школ, они стоили больше, чем самый лучший нефрит.

      «Почему? – размышлял сейчас Цзэнь, рассматривая труп старика. Струйки благовоний клубились вокруг него, как тени. – Зачем тебе понадобилась книга с практиками?»

      Что еще более важно, кому владелец магазина планировал ее продать?

      Цзэнь предположил: тому самому человеку, что оставил витать в воздухе след энергии инь.

      Парень провел рукой по своему черному шелковому мешочку, в котором был надежно спрятан свиток. Если бы только он мог поговорить со стариком.

      Цзэнь знал практиков, гораздо более искусных в вызывании духов, чем он. К тому же выполнение подобного заклинания могло лишить его сил. Но даже если бы у него остались силы, создание чего-то большего, чем малейшее колебание энергий, приманит королевских магов, как финики в меду манят муравьев. Призвать духа – то же самое, что подбросить бочонок с порохом в ночное небо и взорвать его.

      А для Цзэня, выжившего хинского практика, попадание в руки королевских магов Элантии грозило бы кое-чем похуже смерти… К тому же это разоблачило бы существование устоявшей Школы Практик Последнего царства.

      В раздумье он повертел палочки благовоний между пальцами. Благовония не лгали: где-то в этом коррумпированном городе разгуливал практик-мошенник. Правила игры изменились. Теперь Цзэню было крайне важно добраться до этого человека первым. Не только для того, чтобы уберечь его и его навыки от рук элантийцев, но и чтобы выяснить его связь со стариком Вэем. Нужно найти объяснение энергии инь, что витала здесь.

      Печать на этом свитке станет ключом к поискам.

      Цзэнь наклонился вперед. Глаза старика были все еще открыты, на лице застыл ужас. Лунный свет делал кожу Вэя белой – цвет, характерный для скорби.

      Цзэнь снова натянул перчатки и двумя пальцами закрыл торговцу глаза.

      – Мир твоей душе, – пробормотал он, – надеюсь, ты найдешь Путь домой.

      Затем парень встал, поплотнее запахнул свой черный плащ и покинул разгромленный магазин. Через несколько мгновений поглощенный тенями, он стал не более чем силуэтом в ночи.

      3

      Хочешь знать будущее – изучай прошлое.

«Контенсианские аналекты» Классика общества, 3:9

      Лань помнила, что именно мама говорила о ее будущем.

      «Ты станешь моей преемницей на посту императорского советника, – произнесла она, стоя на фоне вырезанного из розового дерева окна их кабинета и наблюдая, как Лань оттачивает свой каллиграфический почерк. Волосы матери напоминали взмах черных чернил, ее светлое шелковое одеяние развевалось на ветру, который дул в день весеннего солнцестояния. – Царство станет твоим долгом. Ты будешь защищать слабых и обретешь равновесие в мире».

      Когда-то все это казалось возможным.

      Лань было интересно, что бы подумала ее мать, взглянув на нее сейчас.

      К тому времени, как она добралась до чайного домика, вечерние колокола давно стихли. Известный хинам как