Сказки века джаза (сборник). Френсис Скотт Фицджеральд

моего внука, Роберта Калвина Рэймонда, по достижении им двадцати одного года. При этом я запрещаю ему открывать комнату на втором этаже в конце коридора до тех пор, пока не погибнет Карматль. Он имеет право отремонтировать и обставить три комнаты в доме по своему желанию на современный лад, однако все остальные помещения должны остаться в неприкосновенности. Мой наследник имеет право нанять не более одного слуги».

      Для бедного юноши без жизненных перспектив и без денег, существовавшего на жалкие восемьсот долларов в год, это свалившееся с неба наследство выглядело неслыханной удачей, особенно с прилагавшимися к нему двадцатью пятью тысячами долларов. Я решил отремонтировать свой новый дом и отправился на юг, в Джорджию, где в окрестностях Мэйсона он и находился. Весь вечер, трясясь в пульмановском вагоне, я думал об этом странном условии: «Я запрещаю ему открывать комнату на втором этаже в конце коридора до тех пор, пока не погибнет Карматль». Кто такой Карматль? И что это значило – «пока не погибнет Карматль»? Тщетно пытался я подойти к вопросу то так, то эдак; я никак не мог придумать ничего правдоподобного.

      Добравшись наконец до дома, я зажег свечу из привезенной с собой коробки и по скрипящим ступеням поднялся наверх, на третий этаж. Впереди был длинный узкий коридор, покрытый паутиной, на полу валялись какие-то дохлые жуки. Коридор заканчивался массивной дубовой дверью, которая не позволила мне пройти дальше. В свете свечи я смог разглядеть нарисованные красной краской на двери инициалы «Д. У. Б.». Дверь была заперта снаружи толстым железным засовом, одинаково эффективно препятствовавшим как входу, так и выходу. Неожиданно моя свеча потухла, даже не вспыхнув напоследок, и я остался в полной темноте. Хотя на нервы мне жаловаться не приходится, вынужден признаться – я вздрогнул, потому что не почувствовал даже намека на ветер! Я вновь зажег свечу и пошел по коридору обратно в комнату с трехногими креслами. Было уже почти девять вечера, а весь день я провел в дороге; я устал и очень быстро уснул.

      Не знаю, долго ли я спал. Но внезапно я проснулся и тут же сел в кровати, потому что из нижнего холла до меня донесся звук приближающихся шагов, а через секунду в щели двери показался отблеск свечи. Шаги были уже рядом – стараясь не шуметь, я вскочил на ноги. Снова послышались звуки, нежданный гость был совсем близко, и тогда я его увидел. Мерцающее пламя свечи падало на выразительное красивое лицо, на котором выделялись яркие карие глаза и решительный подбородок. Внушительная фигура была облачена в грязную серую униформу войск Конфедерации, а покрывавшие униформу кровавые пятна усиливали жуткое впечатление, которое произвел на меня неподвижный взгляд остекленевших глаз. Чисто выбритое лицо показалось мне смутно знакомым; инстинкт подсказал, что человек этот как-то связан с запертой дверью в правом крыле дома.

      Вздрогнув, я пришел в себя и присел, изготовившись к прыжку, но нечаянный шорох спугнул незнакомца – неожиданно потухла свеча, и в темноте я наткнулся на стул, набив