Сказки века джаза (сборник). Френсис Скотт Фицджеральд

когда ей было шестнадцать. Она так себя любила, что никогда не могла произнести «шестнадцать», не добавив «всего лишь». Мы стали звать ее «Всего лишь Джесси». И она до сих пор осталась с тем, с чем начала, – только подурнела. «Всего лишь» – плохая привычка, Омар, это звучит как оправдание.

      – Мое имя не Омар.

      – Я знаю, – кивнув, согласилась Марсия, – вас зовут Гораций. Я зову вас Омаром просто потому, что вы напоминаете мне лобстера.

      – И у меня нет ваших писем. Сомневаюсь, что я когда-либо видел вашего деда. Если честно, я считаю маловероятным, что вы сами жили на свете в 1881 году.

      Марсия в изумлении уставилась на него.

      – Я… в 1881-м? Ну как же, я же была фигурой полусвета, когда весь секстет из «Флородоры» еще учился в монастырской школе! Это ведь я исполняла у Сола Смита роль няньки Джульетты, которую играла миссис Сол Смит! Я же была певичкой-маркитанткой во время войны 1812 года!

      Мысль Горация совершила скачок в верном направлении, и он заулыбался.

      – Это вас Чарли Мун надоумил?

      Марсия вопросительно посмотрела на него.

      – Кто такой Чарли Мун?

      – Небольшого роста, с широкими ноздрями и большими ушами.

      Она как будто выросла на несколько дюймов и фыркнула.

      – У меня нет привычки разглядывать ноздри моих друзей.

      – Значит, это был Чарли.

      Марсия закусила губу – а затем зевнула.

      – Давайте сменим тему, Омар. Я минутку всхрапну в этом кресле.

      – Да пожалуйста, – серьезно ответил Гораций, – Хьюм часто действует как снотворное.

      – Кто это? Ваш друг? Он уже умер?

      Неожиданно Гораций Тарбокс встал и, сунув руки в карманы, принялся мерить шагами комнату. Это и было его второе проявление.

      – При чем здесь я, – говорил он, как будто разговаривая сам с собой, – мне совершенно все равно. Не то чтобы мне не нравилось, что вы здесь, – нет, нет… Вы довольно симпатичное создание, но мне не нравится, что вас сюда подослал Чарли Мун. Я что, кролик, на котором лаборанты и прочие химики могут ставить эксперименты? Мое интеллектуальное развитие выглядит смешно? Я что, выгляжу, как дурачок из Бостона, герой комиксов? Имел ли этот юный осел, со своими баснями о том, как он провел неделю в Париже, какое-либо право…

      – Нет, – взволнованно перебила его Марсия. – И кроме того, вы очень милый мальчик. Идите сюда и поцелуйте меня.

      Примечания