Зима в ноябре. Елена Ликина

желаний, ни чувств.

      – Вот напасть на наши головы! – расстроенно просипел клетник. – Хозяин сбежал! Хозяйка не в себе сидит!

      – Поменьше ной! – огрызнулась спадарыня. – Принеси-ка лучше ещё свечей.

      – Хватит! – баба Оня устало облокотилась о стену. – Не выйдет у нас ничего – противится Анна, не хочет прислушаться.

      – И что же теперь?

      – Пока будет так. Главное, что Аннушка дома и никуда отсюда не денется.

      – Это да… – грязным ногтем клетник поскрёб прозрачную стенку. – До чего же студёная! Лёд! Чистый лёд!

      – Он и есть. – баба Оня по очереди загасила свечи. – Поеду. Умаялась я. Хочу отдохнуть.

      – А Лада? Ладушка что же? – всплеснула спадарыня пёстрыми крыльями.

      – Ладушка связана с Анной. Без неё вряд ли узнаем, где малышка.

      – Да что знать-то! – клетник досадливо сплюнул. – Мара к себе прибрала крошечку нашу. Вон, вишь, хозяйка, лёдом опутана! Её работа! Морены-зимы!

      – Может и так. Мара Ладушке благоволит. Не причинит вреда. Пусть девочка остаётся у неё.

      – Но как же! – разохалась спадарыня. – Ты не станешь её искать? Оставишь всё как есть??

      – Оставлю. Что я могу против великой Мары? – Оня нарочито возвысила голос. – Лесной хозяюшке не занимать мудрости. Ей виднее, что делать, как поступать.

      Под растерянным взглядом домовуши бабка побросала в корзинку вещички и попросила клетника:

      – Посвисти батюшка-клетник, подзови мне наше такси.

      Ждать аиста в доме Оня не стала. Запахнувшись в тулупчик, вышла на мороз. На душе было скверно и горько не только от случившегося, но и из-за вынужденной лжи. Ничего, так будет лучше. У Мары везде уши, везде доносчики, так пусть думает, что девчата сдались, что не станут и пытаться противостоять её беспощадной силе.

      Аист спикировал почти сразу. Подсадив пассажирку себе на спину, взвился вверх и полетел в сторону болот. Баба Оня задумала посетить мельницу – для вида разжиться мучицей, на самом же деле повидать давнюю свою приятельницу шишигу. Мельничная кикимора много знала, многое умела и могла дать дельный совет, подсказать, как лучше им подобраться к Маре.

      Сухой мороз выстудил трясину. Она сделалась прочной и твёрдой, как земля. Редкие озерки-оконца затянуло гладким прозрачным льдом. Мох порыжел и пожух, среди него унылыми скелетами торчали голые стволы чахлых деревьев.

      За лесом, со стороны перехода небо затягивали тяжёлые тучи, там сыпал бесконечный снег.

      Мельница была неподвижна. Не крутились лопасти-крылья, не слышно было знакомого шума. Возле закрытой двери копошилась невнятная фигура, в замызганном ватнике и шляпе-грибе раскладывала кругом нелепые самоделки.

      – Лида Васильевна, есть кто дома? – баба Оня приостановилась рядом.

      – А все! – расплылась та в улыбке. – Федька только по лесу блукает. Как Варька передумала замуж, так и ходит туда, горемычный. Сильно по ней убивается. Сама знаешь…

      – А ты что же мастеришь?

      – Да ведьмин