Двоевластие. Роман о временах царя Михаила Федоровича. Андрей Зарин

ты, Господи, беда какая! – сокрушенно сказал он.

      Влас сумрачно зачесал в затылке.

      – Теперь и рассуди, каково мне князю эту весть принести. Убьет, как есть убьет!

      – Ну, – вставая с лавки, сказал Антон, – ложись спать и не думай. Я сам князю про его горе расскажу, а ты после придешь, позову!

      Влас вскочил и поклонился Антону, коснувшись руками пола.

      – По гроб тебе спасибо, Антон Дементьевич! – сказал он с чувством.

      Все полегли отдохнуть, только Антон не мог заснуть после полученной вести и сумрачный ходил по двору, поджидая своего любимого господина.

      Князь веселый въехал во двор и, сойдя с коня, легко взбежал на крыльцо. Шустрый домашний отрок подбежал к Антону.

      – Иди, твой господин вернулся!

      Антон вздрогнул, словно от удара, и нехотя пошел в горницу.

      Князь, приветливо улыбаясь, кивнул ему головою и спросил:

      – Что людишки наши?

      – Живем твоей милостью, батюшка-князь, – ответил Антон и, переминаясь, прибавил: – Влас с вотчины твоей приехал.

      – Влас? – встрепенулся князь, – зови его. С какими такими вестями? Али худо? – Он взглянул на Антона, и его тревога усилилась. – Знаешь? Говори! – сказал он, подходя к Антону.

      Тот упал ему в ноги.

      – Ох, батюшка-князь, дурные, черные вести! Не доглядели твои слуги верные.

      Князь тяжело перевел дух.

      – Что случилось? – тихо спросил он.

      – Сына твоего скрали скоморохи! Княгинюшка…

      – Сына! Скоморохи! – не своим голосом вскрикнул Теряев.

      Антон взглянул на него и испугался – так от гнева перекосилось лицо князя.

      – На конь! В погоню! Зови Власа! – вдруг закричал князь, быстро схватывая шлем и меч.

      – Куда заспешил, Терентий Петрович! – послышался дружеский веселый вопрос, и Шереметев вошел в горницу.

      – Домой, в вотчину! – отрывисто ответил князь.

      – С чего? Или попритчилось что?

      – Притчиться мне не может, а просто сына скрали… наследника моего, сердце!.. – и он сжал руки так, что они хрустнули.

      Лицо Шереметева сразу изменилось.

      – Ах, горе какое! Ах, беда какая! Как же так?

      – Скоморохи!

      – А завтра тебе в ночь на встречу ехать!

      – О, эта встреча! – воскликнул князь. – Ну как мне радоваться с ними, когда такая тоска в сердце? А? Что же ты, смерд? – крикнул он вдруг на молча стоявшего Антона.

      Последний кубарем вылетел из горницы и, ворвавшись в избу, заорал благим матом:

      – Вставайте, что ли, черти! На конь все, живо! Князь на вотчину едет!

      Через несколько минут все было готово к отъезду.

      Словно спасаясь от врагов, мчался князь на своем аргамаке, и за ним едва поспевала его малая дружина. Бурей пролетели они через деревни, встречавшиеся на пути, вздымая облака пыли, и мужики, бросив свои работы, пугливо шептались:

      – Видно, опять воры или ляхи на нас идут: ишь как князь Терентий Петрович промчал!

      – Борони Боже! Может, на его вотчину наехали!..

      На пятидесятой версте Антон, задыхаясь, сказал князю:

      – Князь-батюшка,